Несогласные объявили врагами пенсионеров и бюджетников

Вторник, 6 марта 2012 г.

У «несогласных» новый враг. Бюджетники и пенсионеры. Оппозиционные форумы кипят еле сдерживаемой ненавистью к зазомбированному быдлу, которое, как выяснилось, ни в хрен не ставит агитацию режимоборцев.

«Надо резать не чиновников и ментов. Надо резать толстых тёток из Сбербанка, почты России и ЖЭКа. Это они настоящие враги. Это они четвёртого марта выбрали нам Путина на 12 лет».

«Мой дед путает телефон с калькулятором. Но в воскресенье он сходил и проголосовал за Путина».

Чуров может расслабиться. Нетрадиционная оппозиция, наконец-то, поняла, что её никто не обманывал. Потому что она действительно никому не нужна. Цитирую одного прозревшего:

«У нас же полстраны таких тёток с фиолетово-малиновым хайром. И еще четверть - неприветливых хмурых мужиков. Вы в любой автобус сядьте часов в 10 утра, и социально-демографический срез будет полным. Два хипстера с айпадами, четыре хмурых мужика и остальной автобус - вот такие тётки. И для них Путин - бог, идеал и спаситель, и говорят они все примерно одни и те же слова».

Как вы знаете, я крайне скептически отношусь к демократии. Но я всё же не психопат. Помните старый анекдот про американский хайвей?

Жена звонит мужу на мобильный:
- Дорогой! Будь осторожен, по радио передали, что какой-то содомит едет прямо по встречной полосе.
- Какой-то содомит?! Да их тут тысячи!

Нет, серьёзно, ребята, так нельзя. Вы красивые, молодые, стильные, богатые, креативные, начитанные, космополитичные, интеллигентные... и что там ещё я забыл добавить. Но вы в мень-шин-стве. В глубоком меньшинстве.

Вы что, считаете, что наш народ не может сам решить, кто будет президентом?

Хорошо, считайте. Ваше право. У нас свободная страна, и я охотно признаю за вами право на собственное мнение. Однако я терпеть не могу лицемеров. А как ещё можно назвать людей, у которых неделю назад слюна на метр вылетала при слове «Конституция», и которые сегодня уже заявляют, что российский народ может подтереться своей Конституцией, так как его воля ничего не значит.