Болотная. Нежданчик

Пятница, 12 июля 2013 г.

Петр Царьков, организатор: Сам по себе полковник Дейниченко  - это ключевая фигура в «Болотном деле», на мой взгляд. Я считаю именно этого человека ответственным за столкновения, которые произошли 6 мая 2012 года. Именно он руководил теми подразделениями полиции и специальных сил, получая команды от генерала Козлова по радиосвязи.
Дейниченко обвинил меня в том, что я ему сообщил какие-то сведения. Предположим, о палатках. Я могу сказать, что 6 мая Дейниченко не было на площади. Он не контактировал с организаторами. Ни в 4 часа, как он сказал, ни раньше, ни позже. Мы с этим человеком не обзались. Мы с Дейниченко общались неоднократно. И в ходе мероприятий, которые были до 6 мая, и при проведении крупных мероприятий после 6 мая. И я, и другие организаторы считаем его достаточно умным человеком, эффективным сотрудником полиции. Через него мы решали массу вопросов. Но только 6 мая мы какое-то отчетливое противодействие получили от него и от других сотрудников. Товарищеских отношений у нас, конечно же, не было. У нас были нормальные рабочие отношения, которые позволяли решать массу важных вопросов.
Вчера в ходе допроса точно так же Дейниченко отвечал на множество вопросов Вячеслава Макарова, точно так же выявлен был ряд противоречий в его ответах, была прямая ложь выявлена. Но после заседания ко мне подошла Мария Баронова и сообщила о том, что она очень недовольна действиями Макарова, что так продолжаться не может, она будет принимать меры. Я ничего не ответил ей, потому что с Марией мы неплохо раньше общались, и как такового личного конфликта я не видел. Сегодня адвокат Бароновой задает вопрос Дейниченко, хотя вчера Дейниченко заявил, и можно это, наверное, посмотреть, при расшифровках это будет видно, о том, что он с организаторами не общался 6 мая. Сегодня адвокат Бароновой задает вопрос.
Мы общались с Дейниченко и с другими представителями исполнительной власти, находясь в здании мэрии на Новом Арбате 4 мая, за два дня до публичного мероприятия. Это было совещание, на которое были приглашены представители разных городских служб. В том числе на нем находился Дейниченко, и по сути, нас, как организаторов, уверяли, что все мероприятие будет организовано точно так же, как и предыдущее, которое было 4 февраля. И оцепление будет стоять точно так же, и сквер будет открыт. Фактически Дейниченко был.
Я не предполагал, что будут провокации, я не знал о том, что будут палатки. Это я утверждаю однозначно. Эту информацию о том, что могут быть палатки или какие-то иные провокации, я не доводил до сведения абсолютно никаких сотрудников полиции и представителей других служб города. Все это ложь полная. 6 мая достаточно сложно проходили переговоры. Мы с большим трудом получили Болотную площадь и возможность шествия. Нас, я повторюсь, потому что это очень важно, уверяли, что оцепление полиции, а именно тот кордон, который перегораживает проход демонстрантов через Серафимовича, направляя его в сторону Болотной набережной, Болотной площади, будет установлен точно так же, как это было на предыдущем мероприятии.
В случае согласования с организаторами, могут установить любые тенты, шатры, палатки. Палатки не являются тем самым запрещенным предметом, из-за которого участников митинга или его организаторов можно обвинить в провокации. Это сейчас почему-то палатки стали каким-то символом сопротивления. Кто-то из активистов принес две палатки, я недалеко находился от того места, где осуществлялся досмотр, и сотрудники полиции - я находился рядом с Надеждой Митюшкиной в этот момент - подошли ко мне и сказали, что в одном из контейнеров, которые активисты проносили, обнаружено две палатки. Ну, мы сказали, что это не наши палатки. Мы как организаторы не знаем, чьи они, и дальше нас эта тема не интересовала.