Общество само не готово отказаться от насилия

Четверг, 11 февраля 2010 г.

Русский Репортер: Подозревая в людях с резиновыми дубинками зоологическую ненормальность, общество их, понятно, не очень любит. Иногда открыто презирает. И не только в России - повсюду. Но готово ли общество отказаться от их дубинок, зная, что банды футбольных хулиганов иногда ломают прохожим кости, поджигают автомобили и бьют стекла в окнах обывателей?

От регулярных уличных беспорядков не удалось избавиться ни в одной стране. И везде полицейские или милицейские действуют одинаково жестоко. Когда муштруют этот особый тип людей, не вспоминают ни о детской слезинке у Достоевского, ни о педагогическом такте Песталоцци, ни о заветах непротивления злу Махатмы Ганди. У полицейских ратников свои герои и авторитеты, свое - не гражданское - понимание добра и зла, свой пантеон и своя мифология. Волей-неволей любое общество признает, что без дубинки, слезоточивого газа и водометов не будет ни порядка, ни мира на улицах. Поэтому оно выплачивает карателю зарплату, покупает ему нагайку и даже дает особое образование, культивирующее привычку к системному и дозированному насилию.

При этом всякому государству известно, как трудно контролировать меру насилия стражей порядка, разгоряченных уличной рукопашной, как трудно сберечь их психику от неизбежных деформаций. Но мы терпим эту особую касту, потому что не можем без нее обойтись. Усматривая в омоновце ущербность, мы закрываем глаза на то, что она является следствием дефицита человечности у нас самих. Раз мы не можем без регулярного мордобоя, мы обязательно выберем для себя из своих же рядов специалиста, занимающегося им профессионально.

Омоновец Саша: Что за активисты такие, которые стариков и женщин пихают в первые ряды? Так могут делать только нечистоплотные люди. Лично я их всех называю бездельниками. От плохой жизни на митинги ходят? Те, кому плохо, работают, чтобы выжить! Им, как и нам, некогда разгуливать. Вы поймите, ненависти у меня к этим людям нет, это - серая копошащаяся масса, которая никаких эмоций не вызывает. Но мы из-за них стоим на морозе часами, теряем выходные, работаем в праздники. У меня жена болеет, ребенок маленький, а я, как дурак, слушаю лозунги и крики. И досада берет так, что зубы скрипят (...)  Мы же не просто так через строй бабулек прем. Нам нужно пробраться в самую гущу, где происходят беспорядки, задержать нарушителей. Но это никого не волнует. Все думают, что мы со старушками подраться пришли.