Арсений Бобровский: Воскресенье я провел за городом, в компании своих давних друзей армянского происхождения. Один из них - к слову, очень образованный и интеллигентный человек, но при этом почему-то поддерживающий Путина - рассказывал мне, что борьба с толерантностью, которую ведет государственная пропаганда, - это очень правильно. «Понимаешь, у слова «толерантность» медицинское происхождение, и оно используется для обозначения организма, иммунитет которого настолько ослаб, что уже не отторгает чужеродный, присаженный орган, - говорил он мне. - Толерантная Европа - это как раз такой ослабленный, находящийся на грани смерти организм. Поэтому борьба с толерантностью к геям и всяким активистам-провокаторам вроде Pussy Riot очень важна, чтобы народ окончательно не утратил свою жизненную силу».
Через пару часов мы сели в машину и встали в пробке на загородной трассе. Мимо по встречке, чуть не завалившись набок, на огромной скорости пролетели два полицейских «КамАЗа» с решетками на окнах. «Что случилось в Москве, что им понадобились «камазы» из Подмосковья?» - подумал я. Оказалось, что как раз в это время в Бирюлеве народ вовсю демонстрировал свою жизненную силу. Но громил вовсе не геев и активистов, ненавистью к которым брызжут уже не первый месяц ведущие госканалов, а «хачей» и других «нерусских».
Как это произошло? Да очень просто. «Борьба с толерантностью», если называть вещи своими именами, - это вообще-то пропаганда ненависти. Ненависти к непохожим. И если массированно вести ее по госканалам, это приведет к росту ненависти не только к геям или «либералам», но и ненависти вообще.
Здесь напрашивается шутка о том, что власти просто не повезло, что убивший Егора Щербакова не оказался геем, - тогда бы план сработал, и взращиваемая волна народной ненависти обрушилась бы именно на гомосексуалистов. Но если серьезно, то в основе толерантности лежит простой принцип - судить о каждом человеке по его поступкам, а не по принадлежности к группе «хачей» или «пи...асов».
Так вот, само слово «хач» для меня является символом отказа от мыслительного процесса и желания стереотипно причесать всех непохожих под одну гребенку. В России действительно есть проблема с преступностью выходцев с Северного Кавказа. Причин здесь множество: эти регионы пережили войну, их жители зачастую бедны и необразованны. Объективно есть культурные и религиозные различия. У них принято ходить по улице с оружием, тогда как в русских регионах - не принято. Не секрет, что в исламе есть течения, которые проповедуют ненависть к представителям другой веры и не осуждают убийство представителя другой веры.
Но слово «хач», которое большинство участников событий в Бирюлеве и комментаторов в сети использует для обозначения выходцев из мусульманских регионов Северного Кавказа, не имеет к ним никакого отношения. «Хач» - это армянское имя «Хачатур», в переводе «крест несущий». Это имя больше, чем любое другое, отсылает к христианскому вероисповеданию армян. Этот народ, будучи кавказским, исповедует христианство и намного ближе к русским по культуре. И инцидентов с участием армян происходит несравнимо меньше...
Но ненависть противоречит разуму, и для бытового националиста все эти «азеры», грузины, армяне, осетины, «даги», «чехи», горские евреи, ассирийцы, курды - все, приехавшие откуда-то южнее Ставропольского края, независимо от рода занятий, культуры и вероисповедания - это «хачи». Зачем разбираться и думать, когда надо громить и ненавидеть?
Потом известный политик, тоже не особо думая, предложит ввести визовый режим с «хачами» со странами Закавказья, то есть с той же самой Арменией, а также с не менее христианской Грузией, не объясняя, как это позволит ограничить преступность выходцев с Северного Кавказа. О том, что жители Северного Кавказа по закону имеют такое же право приезжать в Москву, как, например, жители Санкт-Петербурга, и сохранят его после введения визового режима со странами Средней Азии и Закавказья - все тоже промолчат.