В ожидании приговора Алексею Навальному "болотная" оппозиция даже слегка подзабыла (или сделала вид) о продолжающемся рассмотрении "профильного" уголовного дела по событиям 6 мая 2012 года в Москве. И даже тема о возможно новых его фигурантов не слишком взволновало протестную общественность. А может быть она просто не хотела лишний раз тревожиться. А напрасно. Ведь, сейчас, когда, как говорится, эмоции улеглись и в дело вступает трезвый разум, становится очевидным и факт тщательной подготовки якобы стихийной акции неповиновения, и вовлеченность в неё куда достаточно широкого круга оппозиционных активистов.
"Болотные" тверды в своём утверждении - беспорядки на Болотной площади в мае прошлого года стали следствием провокации властей. На этом точка. Из раза в раз повторяются одни и те же разговоры об узком "бутылочном горлышке", большом количестве полицейских, которые "явно к чему-то готовились", невиновности обвиняемых, ставших жертвой провокации, и вообще о намерении властей дискредитировать протест. Сформулировав эти тезисы, и даже подогнав под их обоснование некую фактуру (достаточно сомнительную, кстати), оппозиция успокоилась, просыпаясь время от времени для того, чтобы дежурно заявить о своей невиновности.
Но факты вещь упрямая, и если белоленточная гвардия самоустраняется от полноценного, всестороннего анализа произошедшего, приходится это делать за неё.
На днях в СМИ прошла информация о том, что в "болотном деле" появятся новые фигуранты - участники митинга на Манежной площади, который также прошёл 6 мая прошлого года. Согласно озвученной версии, эта акция стала частью общего плана по проведению митинга на Болотной.
Так это или нет, предстоит выяснить соответствующим органам. Но хочется обратить внимание на другой момент - его организаторы, участники и сторонники высказывали настолько радикальные планы продолжения протестного "банкета", что начисто отметает предположения и о локальном характере потерявшегося на фоне Болотной площади мероприятия, и, что самое главное, о стратегической линии оппозиционеров на русский Майдан.
Идея палаточного лагеря, должного стоять до "победы мирной революции" перманентно витает в умах и сердцах "несогласных" вот уже не первый год. И майские события 2012-го не стали исключением. То, что участники митинга на Болотной площади должны были пробиваться в направлении Кремля, уже было озвучено не раз. И не исключено, что конечной точкой прорыва и должна была стать Манежная площадь, где немногочисленные оппозиционеры тихо и незаметно развернули заранее заготовленные палатки...
Собственно, о том, что на "Манежке" будут палатки, говорил один из ближайших соратников Алексея Навального, руководитель проекта "РосАгит" Вадим Коровин, устроивший незадолго до митинга на Болотной акцию по раздаче палаток, а позже заявившем о своём намерении появиться с палаткой на Манежной площади. Понятно, что оппозиционер говорил о том, что ни к чему не призывает, однако его рекомендации по приобретению палаток и прочего туристического снаряжения для комфортного нахождения на городских площадях широко распространялись по социальным сетям. Кроме того, на случай, если кто-то по каким-то причинам не сможет достать палатку, Коровин обещался обеспечить халявщиков необходимым снаряжением.
Вообще, о палаточном лагере, как средстве делегитимизации (а если говорить прямо - устранении) действующей власти говорили практически все хедлайнеры болотного движения - от Сергея Удальцова с Алексеем Навальным до Бориса Немцова с Ильёй Пономарёвым. "Я поддерживаю стратегию эскалации - если хотите, да", - говорил Навальный о сути палаточного "майдана", проводя странную на первый взгляд историческую аналогию, дескать, еще со времен фараона подобная стратегия протестов приводила не к разгону акций, а к "свержению фараона". Вряд ли, конечно во времена фараонов существовало что-то подобное.
Скорее всего, Навальный непрозрачно намекал на родину фараонов, где посредством таких вот протестов уже успели пару раз смениться власти. А насколько такого рода протест был мирным, выводы может сделать каждый самостоятельно.
О намерении вывести народ 6 мая на Манежную площадь и не расходиться как минимум до следующего дня, чтобы "затруднить инаугурацию Владимира Путина", а как максимум добиться проведения досрочных выборов президента и парламента, говорилось и в программном документе "Оргкомитета митингов". Словом, каждый уважающий себя оппозиционер был просто обязан высказать свое мнение о пользе палаточного майдана в плане эскалации конфликта. А уж куда должен был завести этот конфликт, демонстрировал пример стран Ближнего Востока и Северной Африки.
При этом стоит отметить, что есть принципиальная разница между гипотетическими предположениями и предполагаемыми намерениями. За рассуждения на тему, конечно, никто не посадит. А вот за призывы и, тем более, непосредственное участие в реализации теории, избежать ответственности вряд ли удастся.
На сегодняшний день в числе обвиняемых по "болотному делу" находятся только те, в отношении кого есть конкретные, материальные доказательства их причастности к осуществлению противоправных действий. Например, те, чьи действия попали на видеокамеры. Или же, как в случае с Удальцовым и Развозжаевым, также "пострадавших" от современных технологий. И не только.
По ходу "болотного дела" становится ясно, чем современные "революционеры" отличаются, скажем, от своих предшественников, действовавших на рубеже 19-20-х веков.
Так, основой для выдвинутых обвинений против Удальцова и его соратников стали как раз первоначальные показания активиста "Левого фронта" Леонида Развозжаева. Именно его откровения послужили поводом для проведения многочисленных обысков, задержаний, допросов... Причём нет никаких оснований говорить о том, что его заставили - под пытками или ещё каким-либо образом. Как ни крути, но у нас открытое информационные общество, не допускающего в принципе, по самой своей структуре возможность сокрытия каких-либо действий. Тем более в отношении оппозиционера, представляющего медийную ценность. Короче, спрятать в каменный мешок или ещё куда-либо Развозжаева у правоохранителей вряд ли получилось. И уж совсем фантастичными выглядят аналогии с "головой Гонгадзе".
Современный протест не столько идеологичен, сколько коммерциализирован (что лишний раз доказывают переговоры Удальцова сотоварищи с грузинскими спонсорами). То есть идеология во многом определяется и подкрепляется соответствующим финансовым содержанием. Так что и отношения в оппозиционной среде, это не столько отношения идейных соратников, сколько наёмных служащих, которые до поры до времени придерживаются корпоративной этики, но забывают о ней сразу же, как только речь заходит об угрозах их собственному благополучию или безопасности, когда идущий на дно понимает как социальную несправедливость своего положения - планировали вместе, а отдуваться приходиться одному, так и то, что их жертвенность вряд ли будет по достоинству оценена оставшимися на воле соратниками, которые, скорее всего, просто забудут об их существовании в пользу новых корпоративных ценностей.
Редакция