"Ты помнишь, как все начиналось?", вопрошал тираноборец Макаревич, когда он еще пил до дна за тех, кто в море, а не за тех, кто скачет. А я помню, с чего все начиналось: с кружевных трусиков. И ничего смешного — такой же символ, как все. Потому что предельно точно выражал суть всеобщего революционного консенсуса: "вы, там, в ватниках, а мы будем — в кружевных трусиках". Ведь трусики не самоценны, они должны подчеркнуть разницу. "Таежный союз — Свободная Европа", "совок — европейские ценности".
Вот есть такой президент одной постсоветской евродержавы — вообще-то, импортированный из США на царствование — так он все время ходит в галстуке-бабочке. Совершенно не случайно: это как борода Кончиты — "знак качества", такой одиночный пикет в напоминание о цивилизационных отличиях. И даже не столько цивилизационных, сколько, я бы сказал, эволюционных, в самом прямом, дарвиновском смысле.
Именно поэтому, скажем, многие прибалты про себя считали не просто исторически неправильным, но, по сути, оскорбительным пребывание в одном государстве с русскими, и, тем более, с среднеазиатами (по иронии судьбы, теперь в Европе гастарбайтеров из стран Прибалтики называют "англотаджиками").
В СССР это межнациональное соседство доставляло "истинным арийцам" нравственные страдания побольше реальных советских репрессий. "В конце 1980-х — начале 1990-х гг. в Прибалтике выдвигались и обосновывались псевдонаучные идеи о вреде смешанных браков и "национально-русского" двуязычия. Утверждалось, в частности, что овладевание двумя языками одновременно якобы негативно сказывается на развитии ребенка".
Само стремление к самоопределению было важным именно в контексте "возвращения домой, в Европу". Откуда? Из Азии, откуда еще. Различие между частями света, таким образом, представлялось именно цивилизационно-расовым: здесь, у нас — генетически высококультурные сверхлюди, в силу своего расового превосходства способные строить подлинные демократии, иметь высокие технологии и управлять всем миром. Там — грязные, дикие и недоразвитые племена, не завершившие свою видовую эволюцию.
Британский историк Н. Дэвис, например, так на полном серьезе описывает приход советских освободителей в Европу: "… шли азиатские орды, бесконечные пополнения, ехавшие на чём только можно на запад — на сломанных грузовиках, реквизированных крестьянских телегах, на пони, даже на верблюдах". Понятно, почему освобождение Европы "азиатскими ордами" теперь подается как неизмеримо большее зло, чем неприятная, но "своя" оккупация нацией Вагнера и Шиллера. Черчилль назвал большевиков "колонией обезьян" с богатыми смертоносными традициями Атиллы и Чингисхана. "Удачно" выбран и термин "неграждане" для русских в странах Балтии — перекликается с оруэлловским "нелюди".
Не случайно украинский национализм во всех его формах, от зверств правосеков до изысканий следов древних укров как первых предков человека, реализуется под тем же лозунгом "возвращения в Европу" (из "азиатского рабства", надо понимать?). Туда, где кружевные трусики, борода Кончиты и галстук-бабочка, как родовые признаки сверхчеловека. Сознательная игра на укронационализме потому и идет именно через возбуждение этой слабой джи-точки укров: "я, я, ви не есть москальски азиат, ви есть настоящи эвропеец!".
В этом и разгадка, почему наши собственные либералы совсем не боятся быть маргиналами в своей стране. Быть маргиналом в демократической стране — это как-то некрасиво. А вот быть алмазом среди дерьма, вкраплением высшей расы в стаде унтерменшей, homo sapiens в стаде приматов — это как раз почетно и льстиво для самолюбия. Кто-то себя видит терпеливым и добрым миссионером в племени ватников, кто-то — решительным прогрессором, которому трудно быть богом среди копошащегося в своем дерьме быдла. Но суть неизменна: они над и вне этой среды, поскольку причислены расой Евроатлантов к лику своих. Это у нас с вами нет их заморочек: ватники, так ватники. Скифы-азиаты, с раскосыми и жадными. А вот им это крайне важно — не замарать об нас свой дресс и быть принятыми "в лучших домах Лондона и Филадельфии".
Не важно, в чем вчера или сегодня видятся эти различия: в расовых или цивилизационных признаках, в противостоянии демократии против тоталитаризма, "свободного мира" против социализма, трусиков против ватников — суть практически всегда остается прежней. Той самой, которая допускала изгнание индейцев со своих земель и использование рабов в XIX веке. Которая разрешает использовать напалм, атомную бомбу и газы против неевропейцев ("Я решительно за использование отравляющих газов против нецивилизованных племен", У. Черчилль). Которая не видит большой проблемы в газенвагенах и Освенциме, по сравнению со "страшным азиатским социализмом".
Все это никуда не делось, сколько ни говорите про покаяния и цивилизованность. Цивилизованность — она по отношению друг к другу. Вот там допустимы и демократия, и права человека, и этикет, и пиитет. Ко всем прочим это не относится. Им нельзя иметь свои военные и таможенные союзы, свои экономики и политсистемы, свои законы и традиции, свои интересы и права. Им надо подчиняться и страдать от своей неполноценности. И вот вся эта махина расовых предрассудков и цивилизационного снобизма со всей мощью обрушилась сегодня на Россию в украинском конфликте и вне его. В России видят "Восстание планеты обезьян", за которыми в свое время недоглядели. Если посмотреть на происходящее именно через эту призму, все ляжет по полочкам: все эти двойные стандарты, почему этим можно, а тем — нет и т. п. Да потому что. Боги перед людьми не отчитываются.
А начиналось все с кружевных трусиков, ага.
Олег Одинцовский