О Добром музее замолвите слово - или ответ на "письмо" журналиста из "Новой Газеты".
Как можно оказаться в одной компании с наиболее известными представителями современной политической элиты России, людьми, повелевающими одной седьмой частью суши, держащими одну всемогущую руку на газовом вентиле, а другую - на ядерной кнопке?
Это гораздо проще, чем кажется - достаточно написать текст, на который остро отреагирует «Новая газета». РАЗ! - и ты оказываешься на страницах «Новой» рядом с именами (вернее - с Именами!) тех, кого раньше ты мог увидеть только по телевизору. Спасибо тебе, Саша Гармажапова, за нежданную радость!
"Новая" обвиняет меня (нас?) в предвзятости по отношению к Музею политической истории.
Попытаюсь ответить тезисно.
1. На мой взгляд, когда в данном музее в месяц проводится примерно четыре мероприятия, из которых одно, как правило, традиционное (как например выставка "политических убийств"), то целых три мероприятия совместно с поляками всего за полгода - это странно. Не много, а именно странно. Странно по следующим причинам:
а) Совместных мероприятий с дипломатическими миссиями других государств музей с такой регулярностью не проводит.
а) У данных мероприятий есть, как уже говорилось, специфическая тематика - и даты так же выбираются специфические.
Примеры?
Ну, например, приурочивание «польской» выставки «Страданию - правду, умершим - молитву» к Дню памяти жертв политических репрессий. Или проведение дружеского «междусобойчика» польской, чешской и литовской сторон под эгидой ЕС за несколько дней до начала Петербургского международного экономического форума.
Для кого-то это может показаться вполне нормальным - дескать, "обычные дни", "обычные темы мероприятий". Кто-то же может посчитать пресловутую выставку "попыткой предъявления к современной России претензий по более чем спорным моментам советско-польских отношений". Причем претензий, в первую очередь обусловленных нынешними претензиями (простите за каламбур) Варшавы к Москве.
Да и конференция «Страны Центральной и Восточной Европы: 10 лет в Европейском Союзе» кому-то может показаться попыткой провести некий «контр-ПМЭФ» - призванный показать всему миру "что смогли добиться молодые восточноевропейские демократии, стоило им только вырваться из оков Империи Зла".
Безусловно, что аудитория выставок в обоих случаях - исключительно наша, российская. Мало кому в странах просвещенного Запада интересны судьбы поляков, сгинувших на бескрайних российских просторах. Вне зависимости - пострадали ли они за дело, или за просто так. Точно так же, скажем, европейцам и амеркианцам нет никакого дела до советских военнопленных, исчезнувших в польских
концентрационных лагерях. Для них это, так сказать, спор славян между собою - у Запада же есть куда более насущные темы.
Кстати, и заявления о евроинтеграционных «успехах» упомянутых стран скорее вызовут изжогу у представителей стран-основателей Союза - что характерно, полностью проигнорировавших данное мероприятие. Это в "немытой России" всегда хватает любителей поразвешивать на своих ушах чужую несвежую лапшу, а для грандов ЕС основными успехами новичков на пути в Единую Европу еще долго будут оставаться знаменитые «польские сантехники» и милые девушки из индустрии отдыха «для взрослых».
Конспирология? Или просто вполне логичная альтернативная точка зрения, которую полностью игнорирует руководство государственного музея, сломя голову бросаясь в объятия польских друзей?
Если отсутствие мероприятий с дипмиссиями других государств в таком же объеме можно списать на "исторически теплые отношения и культурно-политическую активность польского дипломатического ведомства", то повестку мероприятий можно объяснить разве что тем, что за их проведение директор государственного российского музея потом получает государственные награды Польши.
Много ли "предвзятости" в попытке разобраться в причинах столь нежной любви между генеральным консульством одной отдельно взятой страны, и директором одного отдельно взятого государственного музея?
На мой взгляд, не больше, чем в антикоррупционных расследованиях самой "Новой газеты".
Вдаваясь в исторический контекст взаимоотношений между музеем и Польшей мы узнаем, что подобные мероприятия ведутся более десяти лет. Последние два года взаимоотношений регламентированы договором о партнёрстве между польским Институтом Национальной Памяти и Музеем.
Даю слово руководителю Института Лукашу Каминскому: "У нас был шанс завоевать независимость, но восстание было подавлено, и это обернулось 45-летней коммунистической оккупацией... Жертвы есть жертвы, какой бы режим к ним ни приводил - нацистский или коммунистический".
С позицией музея в этом вопросе - думаю, всё понятно.
2. Когда либеральные СМИ, вместе с правозащитными организациями "бросаются" оправдывать государственное учреждение (при условии, что в остальных случаях они в отношении государственных учреждений исходят с позиции критики, зачастую субъективной и не достаточно аргументированной) - это выглядит странно.
И, как мне кажется, говорит о том, что по каким-то причинам данное заведение они относят к "правильным". Возможно, это происходит по следующим причинам:
- Вне плоскости "дружбы" с поляками, основной лейтмотив большинства выставок Музея - развал СССР, революция и свержение дома Романовых. Развал СССР музеем преподносится как событие хоть и трагическое, но преимущественно положительное. Революцию преподносят как событие трагическое и негативное. Не будем давать личностных оценок подобному отражению исторической действительности, скажем лишь, что оно во многом совпадает с позицией правозащитных организаций и т.н. либеральной прессы.
- Польское движение "Солидарность" (история которого обсуждается в музее и преподносится как образец для подражания, годовщины с момента создания которого отмечаются в музее) является как для некоторых журналистов "Новой", так и для правозащитников - образцом и примером если не для подражания, то точно уважения.
Кстати об уважении. В итоге, после небольшого (и даже беглого) анализа - нет ничего удивительного в такой реакции "Новой", которой якобы пришло некое анонимное письмо.
Она кстати, вызывает уважение.
Она последовательна. Своих - защищают.
Точно так же, как и "Мемориал". К слову говоря, конспирологу и здесь хватает пищи для размышлений - достаточно пристальнее всмотреться в ряд униженных и оскорбленных властями, о которых пекутся доброхоты из «Мемориала»: экстремисты из «Нурджалара», террористы из «Хизб Ут Тахрир», ну и, до кучи, чиновники из государственного музея политической истории России.
Премилая компания, не находите?
Если сам факт "защиты" музея сотрудниками "Новой" - понятен, то форма мне лично не ясна. Опубликованный нашим экспертным блогом материал (обозванный то ли пасквилем, то ли доносом, то ли истерикой) вовсе не преследовал собой целью требовать закрытия музея. В России к сожалению, в последнее время пошла такая порочная тенденция - преследовать историков за результаты их работы. Можно вспомнить Н.К.Сванидзе и его угрозы в адрес двух сотрудников МГУ.
Мой материал же ставил несколько вопросов.
Почему подобные проекты реализуются в государственном музее на государственные средства? И почему изучение исторических процессов превращается в политическую пропаганду? Вместо этого, в ответ со страниц "Новой" мы увидели - "а вы сами то, простите, кто"?
Изучение событий Катыни совместно с Институтом Национальной Памяти Польши - несомненно, работа историков. Она может нам нравиться, может - не нравиться. Но, повторюсь, это работа историков. А конференции "Солидарность - о счастье польского народа после развала СССР, на пути в ЕС" в преддверии ПМЭФ - это явная политическая пропаганда, и пусть кто-нибудь попытается убедить меня в обратном.
Поэтому, видятся здесь определённая "вилка". Как в пресловутом анекдоте про крестик и плавки - он, конечно, грубый, но... сложившуюся ситуацию описывает лучше всего.
Возможно, будет честнее, когда музей либо прекратит проведение конференций, содержание которых является прямой политической пропагандой (тогда "Новой" и "Мемориалу" не придется больше вставать на защиту почтенного учреждения культуры от злых кремлеботов и наймитов КГБ), либо откажется от государственного финансирования, получит новую организационно-правовую форму (например, НКО - чтобы дальше осуществлять свойственную ему деятельность под соответствующим контролем.
Ну нравится людям взаимодействовать с теми, кто считает что использование образа Ленина в рекламе - "Безответственно опошляет преступления советского руководства и страдания жертв", нравится проводить выставки "За нашу и вашу свободу", с обнимающимися Ковалевым и Каминским на фоне фотографии бомжа, копающегося в помойке (которая признана обличить текущую российскую действительность) - вопросов нет. Но не на государственные деньги.
Если в современных рыночных условиях в России найдется платежеспособный спрос на дифирамбы братьям-полякам - то жить музей будет просто припеваючи. Если нет - что ж, деньги не пахнут, и зарубежные гранты (естественно, при сопутствующем статусе «иностранного агента») пойдут в дело ничуть не хуже, чем средства российского бюджета. По-крайней мере, повторюсь - это будет честнее.
Еще занятно, что питерскую "Новую газету" и питерский же Музей политической истории связывает еще как минимум одна забавная история. В июле 2012 года корреспондент «Новой» Нина Петлянова написала текст «С широко закрытым ртом» о знатном мастере современного искусства Петра Павленского, широко известном в широких народных массах своими как орально-зашивательными, так и генитально-прибивательными высокохудожественными акциями.
В данном тексте, в частности, утверждалось, что «Многие работы Павленского находятся в коллекции Государственного музея политической истории России». Сам г-н Павленский в названный период также делал аналогичные заявления в своих интервью западным журналистам, что позволяет предположить, что
путаницы нет, и что речь действительно идет именно об обсуждаемом нами учреждении культуры.
Мы не будем здесь спорить, стоит ли государственному музею коллекционировать работы столь необычного автора. И гадать, принимались ли опусы г-на Павленского в собрание в дар или закупались. А если закупались - то на какие деньги.
Не будем, в первую очередь, потому, что о творчестве Петра Андреевича судим, в основном, по выпускам новостей, и ни одной его работы (окромя результатов экзерсисов на собственном теле и горелых покрышек) увидеть мне пока не удалось.
Пикантность ситуации в другом.
Так получилось, что Государственный музей политической истории России существует не в вакууме: над ним есть вышестоящая организация, а именно - Министерство культуры России. Именно оно определяет, чем музей должен заниматься, именно оно выделяет ему финансирование, и именно оно назначает
директора данного учреждения.
Соответственно, министр Владимир Мединский в свое время охарактеризовал место творчества Павленского в сокровищнице мировой культуры предельно четко: «Приходите в музей истории медицины и психиатрии. Там спрашивайте про Павленского».
Осталось понять, то ли Владимир Ростиславович просто не был в курсе широты взглядов своего подчиненного, т.е. директора музея Евгения Артемова, то ли таким образом он намекал на возможное изменение профиля работы особняка Кшесинской.
Если правилен второй вариант - то мы готовы снять все свои претензии: в таком музее антироссийские выставки за российские деньги вполне будут к месту.
Анатолий ЦУБ
В статье использованы (и предлагаются читателям для ознакомления) материалы "Petr Pavlensky v Vladimir Putin. We talk to the Russian artist who sewed up his mouth in protest against the Pussy Riot's Imprisonment", "С широко закрытым ртом", "Мединский прокомментировал акцию Павленского на Красной площади" и "Pussy Riot Protest Artist".
Фотокопия материала "Новой газеты - Санкт-Петербург" - франшизы возглавляемой Дмитрием Муратовым столично-основной "Новой газеты".