Выборы в России закончились явно не для всех. От сторонников Алексея Навального в СМИ поступили странные заявления. В частности, о том, что они не желают «объединяться ни с какими иными оппозиционными силами».
Об этом, например, заявил один из авторов предвыборной программы Навального профессор IE Business School в Мадриде Максим Миронов, который отметил, что разговоры об оппозиционном альянсе «не учитывают законов электоральной математики».
Суть этих «законов» в рамках трактовки сторонников Алексея Анатольевича, заключаются в том, что его рейтинг примерно равен 10-15% избирателей, тогда как у «несистемных» оппозиционеров, которые участвовали в выборах он равен трем процентам. И на основании этих цифр, конечно, объединяться Навальному ни с кем нельзя потому, что он «потеряет часть своего ядерного электората».
В принципе, конструкция выглядит логично, если бы не несколько нюансов. И самый первый из них даже не в том, откуда сторонники и консультанты Навального насчитали ему рейтинг в 10-15%. Главный вопрос здесь - а Алексею Анатольевичу, что, кто-то предлагал объединяться после эпического провала его «забастовки избирателей»? Есть на этот счет сильные сомнения.
Что же касается вот этих цифр, то и их источник, и совсем не первой свежести, тоже известен. В начале апреля 2017 года рейтинг поддержки в 10% «нарисовал» Навальному «Левада-центр». Либеральная оппозиция в свое время от этих цифр натурально билась в экстазе. Но в итоге оказалось, что специалисты «Левады» как-то не так всё посчитали. Или, напротив, посчитали всё «слишком уж так как надо».
И вот теперь снова эта волшебная цифра в 10% достаётся с пыльных антресолей и теперь используется в качестве доказательства того, что Навальный - это единственное лицо российской оппозиции.
Кстати, если уж говорить не о социологических рейтингах, а про реальные цифры голосования, да еще и в контексте всяческих оппозиционных коалиций, то нелишним будет вспомнить итоги выборов в региональные парламенты ныне покойной «Демократической коалиции».
Если память не изменяет, то этот «могучий альянс» не набрал и трех процентов. Более того, в ряде регионов и городов, например, в Калуге, «воины добра и света» выступили так мощно, что даже постеснялись подать подписи в избирательную комиссию. Настолько жалко выглядели их подписные листы.
Кстати, все тот же Максим Миронов «рассчитал» базу сторонников Навального, исходя их «огромного количества волонтеров» Алексея Анатольевича. Чтобы было понятно, тот же калужский скандал с подписными листами в итоге упёрся именно в «токсичных волонтеров», которые тогда по заверениям сторонников Навального саботировали сбор подписей. Это к слову о «вале сторонников и сочувствующих».
Но это дело прошлое. Есть ведь и проценты поддержки по «бойкоту выборов». ФОМ проводил соответствующий социологический опрос. И в результате выяснилось, что поддерживает эту идею где-то 4-5% респондентов. Опрос был проведен в первой половине февраля этого года. То есть, примерно за месяц до даты голосования, когда все агитационные кампании, в том числе и «бойкот выборов» выходили на пиковые мощности.
Есть и еще одни момент, характерный для Алексея Анатольевича и его команды, который можно проследить за его многолетнюю политическую деятельность. Вот, к примеру, Навальный долго ругал механизм праймериз, а потом «Демократическая коалиция» эти самые праймериз провела.
Вот, Навальный агитировал идти и голосовать, участвовать в выборах, а потом объявил бойкот. А теперь сторонники Навального говорят о категорическом отказе от любых коалиций и альянсов. Есть мнение, что через полгодика мы увидим организацию очередного политического альянса Навального и кого-либо из оппозиционных кандидатов, участвовавших на этих выборах. Ну, просто в силу определенной, сложившейся традиции: заявлять одно, а делать в итоге нечто противоположное.
С другой стороны, после эпического провала этого самого «бойкота», нынешние заявления «экспертов» штаба Навального, о том, что он тут «весь в белом пальто», хотя, в общем-то этих людей никто особо не спрашивал, выглядят как откровенная мольба «возьмите меня назад в политику». И вот здесь возникает главный вопрос - а кому-нибудь из либеральной оппозиции вообще нужен этот «политический труп»?