Валерий Панюшкин:
Или, представьте себе - Сергей Удальцов. Вот он садится на асфальт на Малом Каменном мосту, и вот призывает сесть своих сторонников, и даже журналистов призывает сесть, устроить сидячую забастовку. Но в этот самый момент, представьте, мелькает у Сергея в голове мысль: «Может, я не борец за свободу сейчас? Может, я провокатор? Может, я людей подставляю? Они мне поверили, что будет митинг, а я вместо митинга тут на мосту сижу. И вообще какого черта я называю мероприятие "Марш миллионов", если он и не миллионов, и не марш, а вот сижу тут на асфальте?»
Через минуту сомнение проходит. Сидячая забастовка продолжается, перерастает в потасовку. Удальцова арестовывают. Опять, небось, на сколько-то там суток посадят. Опять, не дай бог, голодовку придется держать. Но лично мне легче было бы сочувствовать его мытарствам, если б я знал, что минутное сомнение промелькнуло на Малом Каменном мосту у Сергея в мозгу.
И радикально настроенный юноша в маске, когда бросает бутылки в ОМОН - может быть, и у него тоже мелькнет в голове мысль: «Чего это я? Зашибешь же ненароком кого-нибудь. Или в своих попадешь. Осколки разлетятся, а девчонки многие в босоножках». Нет? Не возникает сомнений? Ни у кого? Все уже три года, как предсказывали, чем дело обернется? Все уж наверняка знают, что через два года будет? Все по крику Навального должны выбрать «да» или «нет»?
Что-то я сомневаюсь.
И мне неуютно, конечно, если я тут один сомневаюсь, а все остальные уверены.
(процитировано частично)