Выскажу свое личное мнение, не оглядываясь на возможные интерпретации, - и всем также предлагаю их просто не замечать. В конце концов, позиция «Вот нашисты обрадуются» - зависимая позиция.
На днях в Центральный выборный комитет не зарегистрировал в качестве кандидата на выборах в Координационный совет оппозиции Максима «Тесака» Марцинкевича. Не буду долго останавливаться на личности и деятельности этого персонажа. Тесак - это, мягко говоря, чудовище, даже если не брать в расчет тот факт, что его выдвижение в Координационный совет - провокация, призванная дискредитировать саму идею этих выборов (регистрационный взнос за него заплатила активистка движения «Наши»).
Проблема в том, что выборы эти позиционировались как максимально открытые и прозрачные - как полный антипод чуровскому волшебству. И правилах нигде не указано, что зарегистрироваться в них не может чудовище, фашист или нашист. Отказываясь регистрировать Тесака, члены избирательной комиссии ссылались на пункт в документах, согласно которому кандидат должен "разделять идеи протестного движения", - чего они не нашли у Марцинкевича. Вроде бы логично. Но как они определили, что он не разделяет? На основе каких-то заявлений, выступлений и фрагментов интервью. Ок, тогда почему нам их не продемонстрировали в качестве основания отказа? По факту были написаны лишь сообщения в социальных сетях, цитирую дословно: «отказом в регистрации Тесаку возмущается исключительно Кремль».
Более того, даже если у него и были эти заявления, почему он не мог изменить свою позицию? Почему, если были сомнения, избирательный комитет не спросил у него прямо: «Ты разделяешь или нет?» Интересно, проверяли ли они других кандидатов? Штудировали их социальные сети на предмет крамолы? (Я знаю зарегистрированных кандидатов, которые несколько месяцев предельно критически отзывались об «основных идеях и ценностях протестного движения»). Думаю, не проверяли. Да и правильно, в общем-то, делали, ведь этот пресловутый пункт - по факту декларативный: если ты идешь на эти выборы, то ты уже разделяешь эти ценности (хотя бы формально). Разве нет?
Наконец, чтобы развеять последние сомнения, приведу фрагмент из «Часто задаваемых вопросов», размещенных на сайте Центрального выборного комитета, который по недосмотру не успели удалить. (Провал, друзья).
Этот F.A.Q. писался задолго до истории с Марцинкевичем.
«- Что будет, если на выборы в координационный совет выдвинется Василий Якеменко? Света Курицына? Максим "Тесак" Марцинкевич? Владимир Путин?
- Ничего не будет: выдвинется и примет участие в выборах. А в чем проблема-то?»
Так, в чем проблема-то? Проблема в том, что нужно отвечать за свои слова и соблюдать свои же правила («Соблюдайте вашу Конституцию!», помните?). Иначе, простите за штамп, от чуровского ЦИКа вы мало чем отличаетесь. Мол, Тесак - зло, поэтому у него нет таких же прав, как у других. Да-да, именно так отреагировали на эту историю некоторые представители левых сил. «Тесак - нацист, а значит не человек, и у него нет гражданских прав». Именно так о вас думает Владимир Путин: «Это экстремисты, враги России, у них нет гражданских прав, их нужно давить». Идиллическая симметрия.
Демократия - это процедура, это правила, это принцип. Она выше ценностей, например, свободного рынка или социальной справедливости, потому что устанавливает общие рамки. Все остальное диктатура - будь то диктатура пролетариата или диктатура капитала. Мне не нужна диктатура.
От редакции: Глупо в сотый раз повторять про "двойные стандарты". Поэтому просто обратим внимание - если так они относятся к "виртуальным выборам" и собственными обязательствам перед сторонниками, то как же они будут относиться к обещаниями обществу "в случае победы над властью"? Догадываетесь, что ответ будет "ровно так же, если не хуже". В смысле "мало ли что обещали, целесообразность и коньюктура не позволяет, как-нибудь потом". Собственно, не менее наглядная история произошла в странах "арабской весны" - где придя к власти под лозунгами "за свободу" оппозиционеры... тут же ввели бессрочное ЧП, включающая расстрелы за массовые акции. Ибо, естественно, через некоторое время появилось немало возмущенных "когда мы делали революцию, мы не этого хотели".