Дмитрий Бутрин пишет на Openspace:
...Символические успехи, достигнутые оппозицией, просто никому не приходит в голову конвертировать в наращивание численности активных сторонников. По существу, эту символическую победу уже несколько месяцев как возможно достаточно простыми способами конвертировать в определенные успехи в немультипликационной реальности: во всяком случае, с этим и в гораздо менее очевидных случаях справлялись во большинстве стран мира.
Проблема, на мой взгляд, именно в постоянном переключении от мультипликационной реальности к обыденной и наоборот. Все это выглядит как какой-то морок, наваждение. Символические успехи, достигнутые оппозицией, просто никому не приходит в голову конвертировать в наращивание численности активных сторонников, в ресурсы для развития, да просто в банальную внутреннюю структуризацию. Вместо этого оппозиция буквально жаждет новых символических свершений и с тоской вспоминает стотысячные акции конца 2011 года - ах, если бы можно было войти в эту воду второй раз, если бы можно было вернуться в это светлое прошлое.
Объясните зачем?
И боюсь, что это не случайность, а закономерность. Для того, чтобы влиять на реальную власть, необходимо иметь дело с реальной властью, знать и использовать ее внутренние механизмы, эксплуатировать в своих целях ее устройство. Это невозможно в символической, мультипликационной войне, поскольку в ней одерживаются лишь символические победы.
Например, я довольно спокойно отношусь к тому, что большинство оппозиции ненавидит, - к «реформе образования» (вполне себе мультяшной). Но сложно ли представить публике если не теневого министра образования, то хотя бы сформированную команду консерваторов-профессионалов, координирующих совместный протест против ненавистной реформы? Пусть это, в конце концов, будет Александр Привалов из «Эксперта»: он, по крайней мере, более реален, чем мультипликационная фигура страдающей под гнетом Ливанова простой сельской учительницы, которой не дают нести в село свет просвещения. Этого нарисованного персонажа вы беатифицировали - но какая в этом, спрашивается, угроза адскому министерству?
Примерно такая же, как от политического манифеста Координационного совета оппозиции Владимиру Путину. Манифест, при том что в мультипликационном, символическом поле он является совершенно безупречным, страдает все тем же пороком. Он написан отлично известным всему населению РФ языком символических битв: на «наймитов Запада» он отвечает «антинародной сутью режима», на «раскачивание лодки» - «коррупцией во властных структурах», на «проплаченность оппозиции» - «прогниванием власти до основания».
Да, это действительно не тот язык. Но дело не в том, что нужен другой язык. Для символических войн он адекватен - но другого языка нет не потому, что его никто не может изобрести, а потому, что на нем не о чем говорить. Ни у кого нет задачи вообще говорить о немультипликационной реальности: все все время сбиваются на яркие нарисованные задачи - убедить, показать, ошеломить! Да уже некого ошеломлять. Гораздо более интересно, кто и во что конвертирует произведенное ошеломление. Парадоксально, но по сей день едва ли не все участники оппозиционного альянса открещиваются от наличия у них каких-нибудь даже захудалых властных амбиций. Иметь их стыдно и даже неприлично. Напротив, много рассуждений о том, что настоящую силу протест обретет, например, после того как в альтернативной реальности тарифы ЖКХ вырастут до уровня, превращающего политический протест в социальный. Пусть даже и так - ну, превратит. И кто этим воспользуется? А главное, как?
(процитировано частично)