The Kremlin Stooge сообщает:
Когда речь заходит о "деле Магнитского" градус политической истерии мгновенно вырастает до небес - сразу же вспоминают ужасную историю с гибелью юриста Hermitage и делают мгновенный вывод, что кровавый режим довел его до смерти намеренно, а миллиарды из бюджета были украдены самими следователями, ведущими "дело Hermitage". При этом про роль Браудера и его коллег в этой истории вообще никто и никогда не упоминает. Зато натренированная аудитория активно жмет кнопки ретвита и репоста со словами "вы должны потратить на этот ролик N часов из вашей жизни". Но при этом о подлинности описанной в ролике истории даже никто не задумывается.
Для того, чтобы получить подобный эффект глава Hermitage, как известно, привлекал весьма известных персонажей, включая большого поклонника кировских спиртзаводов и лесопилок. В общем-то, совершенно не случайно, что недоделанный лесопромышленник регулярно общается с представителями Hermitage, чего совершенно не скрывает. На коммерческой ли основе происходит это общение, как в случае с атакой на Дерипаску и Шувалова, или бесплатно, история умалчивает, но предположения сделать в данном случае довольно легко.
Текст, который приведен ниже, прислал мне один из читателей. Текст весьма годный именно с той точки зрения, что рассматривает всю историю вокруг Hermitage с той точки зрения, которую практически невозможно нигде обнаружить ни в блогах, ни вообще в Сети. С точки зрения следствия. Настоятельно рекомендую прочитать для расширения своего кругозора, благо читается вся эта история как детектив:
Не так давно Конгресс США сделал еще один шаг к принятию «Закона Магнитского». Для тех, кто не в курсе, закон направлен на защиту россиян от россиянских же чиновников, которые нарушают наши права. По нему, любому чиновнику, которого подозревают в причастности к любому преступлению в России, могут а) отказать в визе или, что гораздо интереснее, б) заморозить его активы, то есть по сути конфисковать. Такая трогательная забота Госдепа.
Сам закон выглядит весьма сомнительно даже для юриста первокурсника. Одно дело не пускать к себе подозрительных иностранцев - это святое право любого государства. Но вот заморозка активов на основании только одного подозрения как то не очень сочетается со святостью частной собственности, к которой Россию так часто призывают. А уж в случае с Магнитским все подозрения основаны исключительно по науськиванию только одной стороны, Hermitage Capital. Причем стороны далеко не беспристрастной. Версии Следственного Комитета никто и не собирался слушать.
Поводом к принятию послужила громкая история с приключениями западного инвестфонда Hermitage Capital в России, в которой оказалось гораздо больше трупов, чем принято в финансовых кругах. В их числе оказался некто Сергей Магнитский, бухгалтер который вел дела Hermitage в России и впоследствии скончался при туманных обстоятельствах в Матросской Тишине. Что особо печально, все это случилось не так давно, в 2009. То есть когда автомат Калашникова и граната Ф-1 вроде бы уже утратили свойство финансовых инструментов.
Сама история началась гораздо раньше, в 1996 году, когда молодой банкир Уильям (Билл) Браудер решил воспользоваться плодами, которые сулила приватизация в России. Недавно созданные крупные акционерные компании существовали в полном беззаконии, параличе государства и разгуле криминала. Как следствие, они были существенно недооценены и представляли большой интерес для инвесторов. Риски останавливали большинство из них, но они не остановили Браудера.
С самого начала вся история отдает голливудским триллером. Дедушка Браудера был Генсеком Коммунистической партии США и одновременно управлял сетью шпионов НКВД. Человек, который дал Браудеру первоначальный капитал - Эдмонд Сафра, позже оказался замешан в скандальном деле по похищению $4,781 млрд. из транша МВФ России, а в 1999 году погиб при пожаре собственного особняка в Монако. Позже следствие квалифицировала пожар как поджог. Но вернемся к самому Браудеру.
В 1996 году он открыл Hermitage Capital Management со стартовым капиталом 25$ млн. и с головой окунулся в опасный мир бизнеса России 90х годов. Уже через месяц фонд показал прибыль в 40%, что привлекло к нему внимание с инвесторов со всего мира. Вскоре The New York Times опубликовала сводку его успехов, и недостатка в новых инвесторах фонд уже не испытывал. Уже к 1998 году под управлением Браудера было около $1 млрд. Потом случился кризис, и фонд потерял 88% стоимости, но Браудер не терял энтузиазма.
Неустойчивость российского фондового рынка не была единственной проблемой Hermitage. В те благословленные времена крупные акционеры вытворяли такое, от чего бы легендарные американские бароны-разбойники XIX века застенчиво краснели. Для погружения в те реалии рекомендуется почитать про мытарства матерого финансиста Кеннета Дарта с Ходорковским. Поскольку Hermitage чаще всего выступал в роли миноритарного акционера, проблема защиты своих инвестиций стояла остро как никогда.
Так, в 1997 году компания Потанина СИДАНКО объявила о планах выпуска конвертируемых облигаций, при которой количество акций увеличивалось в три раза, и акции были бы доступны только крупным акционерам по цене значительно ниже рыночной. Hermitage на тот момент владел долей в 2% и, в результате такой эмиссии, терял бы большую часть стоимости этой доли.
Чтобы защитить инвестиции своего фонда, Браудер запустил широкую медийную кампанию. Используя обширные связи Сафры, фонд организовал серию публикацию в ведущих бизнес изданиях, таких как the Financial Times и the Wall Street Journal. Так как те, кто участвовал в выпуске, поддерживали бизнес-контакты за рубежом, вскоре кампания по давлению увенчалась успехом, и выпуск был отменен. Hermitage не только защитил свои инвестиции, но и получил прибыль.
Впоследствии такая тактика стала краеугольным камнем в деятельность фонда в России. Используя публикации в прессе, иски и политическое влияние за рубежом, Hermitage защищал свои инвестиции и боролся с деятельность руководства, которая препятствовало росту акций. В результате, доверие инвесторов к компании росло, а вместе с ним и цена акций, принося, таким образом, Hermitage прибыль. Сам фонд с гордостью окрестил этот механизм «эффект Эрмитаж».
Но это только одна сторона истории, та, которую Hermitage предпочитает размещать в своих пресс-релизах. На деле, деятельность фонда зачастую выходила за рамки простой борьбы за права миноритарных инвесторов и граничила с гринмейлом. Российская законодательная система в то время была очень сырой и даже вполне невинная деятельность крупных компаний часто лежала в «серой» зоне законодательства. Таким образом, компании были крайне уязвимы к такому роду давлению
Так, в 2001 Hermitage подал 12 исков против Сбербанка, оспаривая уже зарегистрированную допэмиссию. Цитата: Истец требовал через арбитражный суд отмены регистрации эмиссии и решения наблюдательного совета, ссылаясь на Закон "Об акционерных обществах". По ст. 81 закона член наблюдательного совета общества считается заинтересованным в совершении сделки, если он занимает должность в органах управления одной из сторон этой сделки. А по ст. 83 решение о сделке с заинтересованностью, если размещается более 2 процентов голосующих акций, принимается на общем собрании акционеров "большинством голосов акционеров, не заинтересованных в сделке". Такими заинтересованными лицами, по мнению истцов, были ЦБ РФ и его работники, члены наблюдательного совета Сбербанка. Формально используя требования закона, представители компании Hermitage "не заметили", что на момент принятия решения о размещении акций путем открытой подписки не было известно о намерении ЦБ участвовать в выкупе и о каких-то обязательствах Сбербанка продать ЦБ эти акции, т.е. никаких нарушений закона не было. Но уже сам факт оспаривания эмиссии в суде мог отпугнуть потенциальных покупателей новых акций. Нетрудно догадаться, что именно эту цель и преследовал У. Браудер. Все иски были отклонены, но действия фонда существенно повлияли на ее ход.
Также Hermitage подавал иск против Сургутнефтегаза, требуя погашения акций находящихся на балансе дочерних предприятий. По Российскому законодательству, компаниям запрещается владеть собственными акциями, но в отношении дочерних предприятий такого запрета нет. Hermitage оспаривал это, пытаясь доказать, что компания и ее дочки суть одно и то же, а, следовательно, Сургутнефтегаз обязан погасить эти акции. Иск тоже был отклонен.
К 2004 году Hermitage Capital являлся крупнейшим инвестиционным фондом в России - под его управлением находилось 3,5$ млрд, представляя интересы более 6000 инвесторов. Неоспорим также и его успех - фонд показывал среднегодовую доходность в 34,5%, вдвое опережая индекс РТС. И это с учетом потерь от кризиса 1998 года. Сам Браудер также не остался в накладе - по разным оценкам он заработал около 120$ млн.
За эти годы фонд наработал огромное влияние - он поучаствовал в изменении планов реформ РАО ЕЭС, смещении всесильного того Рэма Вяхирева с поста председателя Газпрома и препятствовал консолидации акций дочек Роснефти. Той самой, которая является вотчиной Сечина - человека, который, если верить западной прессе, называют Дартом Вейдером, и который якобы единолично стоит за разгромом империи Ходорковского. Так или иначе, очевидно, что фонд успел оттоптать пальцы многим влиятельным лицам, и его деятельность вскоре заинтересовала правоохранительные органы.
Только в 2004 году против структур фонда в Калмыкии возбуждалось 8 дел по обвинению в уклонению от уплаты налогов, но юристам Браудера удавалось их замять. В ноябре 2005, по прибытии в аэропорт, Браудер обнаружил, что его виза аннулирована и ему отказано в праве въезда в Россию. Видимо рассчитывая решить вопрос полюбовно, он в течение трех месяцев не распространялся об этом. Более того, в декабре Браудер дал обширное интервью каналу CNBC в котором выразил поддержку курсу России и, даже аресту Ходорковского.
До сего дня точно не известно, кто лоббировал запрет на въезд Браудера. Обычные подозреваемые здесь - Сечин или люди, связанные с Сургутнефтгазом, но дальше журналистских гипотез это не идет. В 2007 Браудер встречался с Медведевым в Давосе с просьбой разрешить вопрос с его визой, но к тому времени фонд ликвидировал почти все активы. Ирония в том, что преследование сослужило Браудеру хорошую службу - Hermitage продал активы близко к пику стоимости, избежав кризиса 2008 года. В Москве, на тот момент уже оставалась только горстка сотрудников. И здесь версии событий Hermitage и Следственного Комитета резко расходятся.
Учитывая таланты Браудера в сфере ПР, было бы несправедливо описывать его версию здесь полностью Он прекрасно справился с этим сам. Его интервью на эту тему появились в самом широком круге изданий и каналов - от деловых изданий до журналов о светской жизни. Надо отдать ему должное - он как следует нагнетает мрак и клюкву. В наличии страшные рассказы о русской мафии, цитаты из «Крестного отца», ФСБ-наследница-КГБ и прозвище Неприкасаемые. Вот сайт, канал на Youtube с дюжиной роликов и подробная презентация, на английском и на русском языках.
Что же заявляет Браудер? Краткая версия выглядит примерно так. Hermitage Capital стали жертвой заговора высокопоставленных преступников из силовых ведомств. Якобы эти неизвестные открыли сфальсифицированное дело по обвинению в неуплате налогов против Hermitage, организовали рейд на офисы фонда и изъяли учредительные документы и печати нескольких структур фондов. После этого, с помощью этих структур они увели из бюджета налоги на сумму 230$ млн. Когда один из сотрудников фонда, Сергей Магнитский, начал расследовать это преступление и сообщил результаты в милицию, они посадили его в тюрьму, там пытали и, в конечном счете, убили за то, что он пытался вывести их на чистую воду.
Пугающая история, не правда ли? Одна из тех, после которых хочется нанять побольше охранников и начать задумчиво крутить глобус в поисках места для эмиграции. Что особо бросается в глаза - полное доминирование версии Браудера. На английском языке нет вообще ни одной публикации, которая бы оспаривала ее, в Рунете - каша из обрывков статей , конспирологических версий и памфлетов о коррупции Путина. "Московский Комсомолец" делал слезливый сюжет, который был размещен на YouTube. Вскоре он был заблокирован с формулировкой «за нарушение авторских прав Hermitage Capital». Видимо имеется ввиду святое право на одностороннее освещение. Сейчас ролик доступен только на сайте МК, правда с битым звуком.
Что же Следственный Комитет отвечает на столь серьезные обвинения? По ходу расследования проводились пресс-конференции и раздавались материалы, но работа пресс-службы СК кроме как ужасной не назовешь. О версии следствия можно узнать только из разрозненных публикаций малоизвестных журналистов, написанных со слов источников из следствия. Документальных подтверждений очень мало, впрочем, Браудер грешит этим не меньше. Итак, версия Следственного комитета.
Для навигации сквозь дебри Российского законодательства, Hermitage Capital пользовался услугами другой фирмы, Firestone Duncan. Ее руководитель - Джеймисон Файерстоун - позже принял активное участие в отстаивании версии фонда. Весьма интересная личность, он перебрался из США в Россию в начале 90х, прекрасно освоил русский (в отличие от Браудера, кстати) и основал фирму, предлагающую юридическое и бухгалтерское сопровождение иностранным компаниям.
Одним из сотрудников Firestone Duncan и был Сергей Магнитский. В зарубежной прессе с подачи Hermitage он фигурирует как юрист или даже адвокат, но на деле он закончил институт по специальности «Финансы и кредит», имел аттестат аудитора и всю жизнь работал бухгалтером и аудитором. Сделано это, видимо, чтобы усилить весомость обвинения - звание адвоката подразумевает адвокатско-клиентскую привилегию, а, следовательно, любое уголовное преследование в его отношении - уже серьезное нарушение.
Незадолго до смерти Сафра продал Hermitage группе HSBC и фонд работал в России через обширную сеть компаний. Внимание правоохранительных органов привлекли две компании, зарегистрированные в Калмыкии - ООО «Сатурн Инвестментс» и ООО «Дальняя степь». До 2006 года в России действовали ограничения по обращению акций Газпрома. Иностранные инвесторы могли покупать их только по разрешению ФСФР, а сами акции обращались на небольших биржах. В тоже время для широкого круга инвесторов акции были доступны в виде Американских депозитарных расписок, но разница в котировках достигала 100 и более процентов.
Естественно, что такая высокая потенциальная прибыль мотивировала инвесторов обходить этот запрет, и фонды, работавшие в России, применяли разные схемы. Самой популярной была схема перекрестного владения, которою Hermitage и воплотил с помощью этих двух ООО в Калмыкии. Более того, с целью ухода от налогов фонд нанял в каждую из компаний по два местных инвалида на должности финансовых аналитиков, а генеральным директором и там, и там выступал сам Браудер.
Таким образом, штат обеих компаний более чем на половину состоял из инвалидов, что давало им льготы по налогообложению. А поскольку они были зарегистрированы в существовавшей на то время калмыцкой оффшорной зоны, то эффективная ставка налога на прибыль для них составляла 5,5% вместо положенных 35%. Надо ли говорить, что инвалиды состояли в фирме фиктивно и никакой деятельности не выполняли, о чем они и сообщили в своих показаниях? Один из трудоустроенных финансовых аналитиков вообще оказался умственно отсталым - видимо в этом и был тайный секрет успехов Браудера. Также главным требованием оффшорной зоны являлись инвестиции в Калмыкию, чем фонд себя не утруждал. В результате этой схемы Hermitage недоплатил налогов на 522 млн. рублей. Вся схема была организована Магнитским - его подпись вместе с подписью Браудера стоит в трудовых книжках инвалидов, а позже следователи нашли ее описание на изъятом компьютере Магнитского.
Еще одним эпизодом уклонения от налогов являлась деятельность фирмы ООО «Камея» . Ее единственным учредителем являлся кипрский офшор, и после продажи активов Камея выплатила дивиденды по ставке 5%. Такая ставка была предусмотрена существовавшим на то время соглашением между Кипром и Россией, но только в случае международного сотрудничества, и если кипрская компания не имела представительства в России. Поскольку и Камея, и кипрский офшор являлись структурами фонда, который имел представительство в России, то ставка налога должна была быть 15%. Всего, по оценкам следственного комитета, Hermitage недоплатил налогов в России на сумму в 150$ млн.
Так или иначе, у следствия имелись веские основания для проверки остальных структур фонда. Как говорит сам Браудер в интервью в Tattler, в офис Hermitage позвонил подполковник Кузнецов и сказал: «Чем раньше мы встретимся, тем скорее ваши проблемы исчезнут». Сотрудник фонда принял этот звонок за вымогательство взятки и проигнорировал его. Неудивительно, что следующим шагом правоохранительных органов стал обыск в офисе фонда. В его ходе было изъято множество документации, в том числе учредительные документы и печати трех структур: ООО "Парфенион", ООО "Махаон" и ООО "Рилэнд".
На момент изъятия документов эти три структуры не имели на балансе никаких активов, но до этого показали прибыль на сумму около 1$ млрд. После обыска руководство фонда осознало, что положение принимает серьезный оборот, и срочно начало вывозить ключевых сотрудников Hermitage и Firestone Duncan в Лондон. Вскоре, единственным из-них кто остался в Москве был Магнитский.
Магнитский был для следствия ключевой структурой - были веские доказательства, что он являлся создателем схемы ухода от налогов, а его показания могли привязать к ней Браудера, как главного заказчика. К тому моменту Магнитский подал документы на Британскую визу и забронировал билеты в Киев, а, учитывая историю экстрадиций из Британии, было ясно, что ждать больше нельзя. 24 ноября 2008 года его арестовали и, после заключения врачей, которые признали его здоровым, и поместили в СИЗО №5.
Вскоре Магнитского перевели в Матросскую Тишину где у него диагностировали холецистит и назначили плановое УЗИ и операцию. Но вскоре его перевели в Бутырку, указав в качестве официальной причины перевода «ремонт в Матросской тишине». Медицинская часть Бутырки была оборудовано значительно хуже, и Магнитский в течение месяца не мог попасть на прием к доктору; его состояние начало ухудшаться.
Сторона Браудера утверждает что его пытали, но это не соответствует действительности. Во время заключения, Магнитский вел подробный журнал, в котором нет ни слова о пытках, и регулярно встречался с адвокатом, которому также ничего не говорил о пытках. В дневнике есть описание условий содержания, они действительно были тяжелыми. Его часто переводили из камеры в камеру, в одной из камер протекала канализация, у него днями не было кипятильника ,а во время поездок в суд он подолгу оставался без еды. Такие условия подорвали бы здоровье у любого человека, что уж говорить о больном.
Увы, частые переводы из камеры в камеры и тяжелые условия содержания всегда были полулегальной тактикой правоохранительных органов для оказания давления. Судьба всего дела висела на показаниях Магнитского, поэтому никто не торопился делать его жизнь легче. Сам Магнитский видимо рассчитывал на помощь дорогих адвокатов Браудера, и поэтому не давал показаний. Вместе с тем даже в Бутырке ему оказывали какую-никакую медицинскую помощь и передавали лекарства от родных, правда с большими задержками. За все время содержания он написал 44 жалобы на условия содержания и лишь 4 из них были о состоянии его здоровья.
К ноябрю 2009 года ему стало хуже, и Магнитского решили перевести обратно в Матросскую Тишину для обследования. Из доклада Общественной Наблюдательной Комиссии следует, что 13 ноября Магнитский сам шел с вещами к машине скорой помощи и вскоре был доставлен в Матросскую тишину. По прибытии, он начал странно вести себя - у Магнитского начался психоз. На него надели наручники, закрыли в помещении больницы и вызвали скорую психиатрическую помощь. К их приезду, однако, ему стало значительно хуже - врачи начали реанимационные процедуры, но они не помогли. В 21-50 Сергей Магнитский умер. При вскрытии была установлена причина смерти - кардиомиопатия. У него было увеличено сердце, в два раза больше нормы.
Смерть Магнитского - безусловно, огромная трагедия. В результате расследования его смерти 16 высокопоставленных чиновников ФСИН были уволены. Да, его условия содержания были ужасными, но это, к сожалению, реалии российских тюрем. Его не пытали, как утверждает Браудер, и он умер от заболевания, на которое он ни разу не жаловался. Также, чтобы ни утверждал Браудер, его смерть была выгодна только лишь Hermitage - следствие потеряло ключевого свидетеля и после его смерти не осталось ни единого шанса добиться экстрадиции Браудера и других руководителей фонда. И это в ситуации, когда на руках у следствия есть весомые доказательства их причастности к уклонению от уплаты налогов. Да, еще выиграли заключенные Бутырки - им поставили солярий и скайп.
А что же с обвинениями в краже 230$ млн. из Российского бюджета? К сожалению, деньги были действительно украдены. Браудер обвиняет в этом сотрудников правоохранительных органов Кузнецова и Карпова, которые участвовали в дело против Hermitage. В качестве единственного доказательства он приводит тот факт, что печати и учредительные документы фирм были изъяты следствием, а Кузнецов и Карпов владеют имуществом, которое вряд ли можно позволить на зарплату(1,2). Следственный комитет выступил с заявлением, что проверка показала законность вышеуказанного имущества - оно зарегистрировано на родственников и было приобретено задолго до дела против Hermitage. Более того, впоследствии следователи, которые вели дело, получили повышение.
Вдобавок нужно отметить, что ситуация, когда полицейский владеет имуществом, стоимостью многократно превышающую годовую зарплату, может шокировать западного обывателя. Уродливая реальность же российской жизни в том, что мы были бы шокированы, если бы 32х летный подполковник ДЭБа ездил на метро и жил в съемной комнате. Вполне могут быть сомнения, что Кузнецов и Карпов - кристально честные сотрудники органов, которым просто сильно повезло с родственниками, но даже если бы у них были нелегальные доходы, это никак не доказывает их причастности к грандиозной краже 230$ млн.
Дело о краже средств из бюджета было выведено в отдельное производство и по нему было начато расследование. В 2006 году фонд, видимо, надеясь уладить вопрос с российскими властями полюбовно, заплатил налоги по полной ставке. Но обыски показали, что надежды на разрешения конфликта мало. Вместе с этим возникло сожаление о зря уплаченных налогах. В действительности, схема, которая была применена для кражи денег из бюджета, не носила единичный характер. Годом ранее, структуры, которые до этого принадлежали другому иностранному фонду, Renaissance Capital, вернули из бюджета налогов на сумму 2,9 млрд. рублей. Детали схемы совпадают до мелочей - были использованы те же налоговые инспекции, и даже тот же юрист. Что интересно в этом преступлении Кузнецов с Карповым никак не фигурировали, а Renaissance Capital совершенно не жаловался на захват своих структур.
По версии следствия, представители Hermitage связались с неким Октай Гасановым, который был, по всей видимости, знакомым Магнитского. Тот связался с неким Семеном Коробейниковым, который специализировался на такого рода возвратах денег из бюджета. Господин Коробейников - человек нелегкой судьбы, который эмигрировал из Одессы в Израиль, а потом в Венгрию, повторив путь другого Семена - Могилевича. С которым он, кстати, был знаком и даже вел дела. В начале 2000х Коробейников приобрел "Универсальный банк сбережений" и начал заниматься сомнительными операциями в финансовой сфере.
Для осуществления этой схемы, Hermitage требовались изъятые документы трех компаний, но их получить не удалось. Но Коробейников нашел выход - оффшорные структуры фонда, являющиеся учредителями этих трех компаний, продали свои доли фирме Коробейникова - ООО «Плутон». Все три фирмы перерегистрировали на трех номинальных директоров: Маркелова, Курочкина и Хлебникова, использую поддельные документы. Позже, Маркелов и Хлебников дали показания, что часть документов они получали от Гасанова, а часть - от Магнитского. Три фирмы перевели в налоговые инспекции № 25 и № 28 г. Москвы, где у Коробейникова были налажены контакты.
Одновременно к этим компаниям были поданы иски, в которых утверждалось, что ответчики не выполнили обязательств по ранее заключенным договорам, чем нанесли истцам убытки в 30,5 млрд. рублей. Иски были с готовностью проиграны, что дало основания для возврата ранее уплаченных налогов. Магнитский подготовил налоговые декларации, но условием поставил возврат денег на счета компаний, открытые в HSBC банке.
Но дальше случилось непредвиденное - 1 октября 2007 года от сердечного приступа умер Октай Гасанов, который являлся связующим звеном между Hermitage и Коробейниковым. И последний, зная о трудностях фонда в России, решил присвоить средства себе. Он срочно открыл счета компаниям в подконтрольных банках и подал заявления на возврат денег. В декабре деньги были перечислены, а вскоре растворились после более чем 10 тысяч банковских операций.
А осенью 2008 года умер и сам Коробейников, упав с балкона загородного дома. Чуть ранее погиб один из зиц-председателей Курочкин, отравившись водкой. Магнитский же, осознав, что Коробейников решил не делиться деньгами, 7го декабря 2007 срочно написал заявление в Генпрокуратуру. Скорость, с которой Магнитскому удалось «расследовать» всю схему объясняется тем, что он знал ее детали, так как сам в ней принимал активное участие. И если изначально его допрашивали как фигуранта дела по неуплате налогов, то вскоре - и об обстоятельствах его знакомства с Гасановым. Кроме того Магнитский на допросе подтвердил, что изготавливал дубликаты печатей трех компаний.
В 2009, Браудер подавал иск против Renaissance Capital, пытаясь вынудить их раскрыть обстоятельства их контактов с теми, кто выводил деньги из бюджета, но безуспешно. Следствию же удалось найти часть денег, 25$ млн из 230, но не более того. Кроме того были обнаружены дополнительные доказательства причастности фонда к краже денег - арбитражные пошлины судов, где якобы похищенные компании проигрывали иски, были оплачены со счетов в HSBC банке, которые Hermitage продолжал контролировать. Также экспертиза показала, что печати на заявлениях на возврат денег были сделаны не теми печатями, которые были изъяты в ходе обыска.
После изучения этого запутанного дела ясно одно - оно явно сложнее, чем это пытается представить Hermitage Capital. Пожалуй, главное несоответствие в их версии это то, что Российское государство пытается покрывать якобы виноватых сотрудников правоохранительных органов ради смешной по меркам бюджета суммы, терпя при этом огромные репутационные потери. Особо нелепым выглядит утверждение, что Магнитского убили, чтобы заставить его замолчать. Во-первых, он написал письмо в Генпрокуратуру почти за год до своего ареста. Во-вторых, непонятно, как можно заставить замолчать человека, за которым стоит влиятельный инвест-фонд с огромными медийными возможностями. Именно смерть Магнитского превратила скучное дело о налогах в триллер с русской мафией и заговором силовиков. Сторонники же версии что Hermitage являлся не только организатором этой схемы, но и конечным бенефициаром, не в состоянии ответить зачем им было разоблачать всю схему еще до того как были переведены деньги.
Несомненно, что Коробейников действовал вместе с высокопоставленными сообщниками, имеющих вес в ФНС. Удастся ли их установить и найти остальные деньги еще не известно, так как следствие еще не закончено, но, думаю, мы все знаем ответ. Сама схема увода денег была возможна благодаря пробелам в Российском законодательстве. Внимание государства тогда было привлечено к борьбе с нелегальными возвратами НДС. Редкая же ситуация, когда фирма, уплатившая огромную сумму налога на прибыль, превращалась в «пустышку», была не предусмотрена, и процедура возврата налога на прибыль была относительно простой. Дело Магнитского еще несомненно аукнется России - аналог закона Магнитского принят в ряде стран, а само дело будет еще долго вспоминаться западной прессой, и так не страдающей особой руссофилией.
Хотелось бы обратить внимание на чудовищные провалы в работе государственных органов, которые привели к сегодняшней патовой ситуации. Начиная со следователей с крайне подозрительным имущественным положением, расследующим важные дела, когда можно подорвать всякое доверие к следствию просто указав на это. Тюремной системы, где шансы выжить у больного человека ниже, чем на воле в самой бедной стране третьего мира. Налоговой системы, где возможно бесследно увести миллионы долларов. И заканчивая пресс-службой Следственного комитета, которая при наличии немаленького бюджета не в состоянии сделать убедительную презентацию с разъяснением позиции следствия, с которой бы справился и троечник-студент.
