Кого и почему пугает "возвращение СССР"?

Понедельник, 30 декабря 2013 г.

30 декабря 1922 года на I Съезде Советов было провозглашено образование Союза Советских Социалистических Республик (СССР). А на прошлой неделе президенты России, Казахстана и Белоруссии одобрили институциональную часть проекта договора о Евразийском союзе. Начало работы ЕврАзЭС намечено на 1 января 2015 года. 

Есть ли что-то общее с нынешними интеграционными процессами на постсоветском пространстве и Советским Союзом? Об этом - беседа с политологом Сергеем Михеевым.

- Согласно опросу Института Гэллапа, большинство жителей (более 50 процентов) постсоветских государств распад СССР оценивают негативно. О "выгоде" в общем говорят около 25 процентов. Могут ли подобные настроения служить основой для интеграционных процессов на постсоветском пространстве? Или эти процессы навязываются искусственно?

- Эти настроения объективно присутствуют. Другое дело, что правящие элиты многих стран не хотят их замечать, не хотят с этим считаться. Наоборот, мечтают, как бы эти позитивные вспоминания и настроения поскорей искоренить всеми имеющимися способами. А настроения действительно объективно присутствуют.

Связаны они с простыми вещами. В жизни в большой стране было действительно много плюсов. А улучшения, по большому счету, по сравнению с прошедшими временами  ощутили немногие. Или, по крайней мере, большинство считает, что улучшения эти неадекватны. 

Могут ли эти настроения быть основой для интеграции? Конечно могут. Они и являются одной из основ для интеграции. Если население наших стран тотально бы не хотело ничего подобного и не имело бы никакой позитивной памяти об общем прошлом, то и элиты бы ничего не смогли бы сделать. 

Грубо говоря, если бы в той же России, Казахстане, Белоруссии, все население поголовно было бы категорически против этой интеграции, то и не было бы никакой интеграции, совершенно очевидно. Да, такие настроения являются основой для наличия таких процессов как таковых. 

Надо же понимать простую вещь - распад Советского Союза все равно был делом такого элитного сговора. Можете называть это не "сговором", можете называть это "решением", без разницы. У людей никто не спрашивал. 

- Процесс интеграции - это реальность или пока дальше деклараций намерений дело не идет?

- Понимаете, на постсоветском пространстве специфическая ситуация. Вопрос в том, что называть интеграцией. По сути, мы еще не успели до конца дезинтегрироваться, поэтому наши процессы, которые мы называем интеграционными, это процессы замедляющие дезинтеграцию, в первую очередь. 

А во-вторых, пытаемся отчасти вернуться к здравому смыслу.  Потому что когда Советский Союз разваливался, многие связи рушились не потому, что они были невыгодны. Это происходило по политическим соображениям. И вот сейчас мы просто возвращаемся к здравому смыслу во многих вещах. Поэтому некоторым кажется, что никакой интеграции не существует. 

На самом деле, мне кажется, процесс может  не совсем такой, какой был в Евросоюзе. Он отталкивался от совершенно иной ситуации. Евросоюз отталкивался от ситуации, когда существовавшие сотни лет суверенные государства Европы стали договариваться о какой-то кооперации. 

И у нас начинают евразийский процесс сравнивать с этим. У нас другая ситуация, совершенно другие стартовые условия. Мы совсем недавно жили в одном очень глубоко интегрированном пространстве. Оно было разрушено. Разрушено отчасти по объективным причинам, отчасти по субъективным. Сейчас идет процесс, которые некоторые называют интеграцией, но сравнивать его с европейским не имеет смысла, потому что он совершенно другой. 

- Экс-госсекретарь США Хиллари Клинтон заявила в декабре прошлого года, что США будут всячески препятствовать возрождению любого подобия СССР. На ваш взгляд, в США и Европе действительно воспринимают попытки интеграции на постсоветском пространстве как угрозу? И если это так, то в чем она заключается?

- Американцы как угрозу воспринимают любое усиление любого государства, которое отказывается быть под тотальным контролем США, вот и все. То есть, любое укрепление любого государства, вне зависимости от того, Россия это, Китай, или какое-то другое, если это укрепление происходит и при этом государство претендует на какую-то более-менее самостоятельную внешнюю и внутреннюю политику, американцы воспринимают как потенциальную угрозу.

Потому что укрепившись, это государство может начать предъявлять некие претензии к сложившемуся мировому порядку, где американцы и Запад в целом являются лидером объективно. Вот поэтому они  воспринимают как угрозу. 

Как угрозу они воспринимают и, возможно, интеграционные процессы на постсоветском пространстве. Здесь речь идет не об идеологии никакой, а именно просто о борьбе за собственное лидерство. В том, чтобы вокруг все были либо слабые, либо лояльные, американцы видят залог обеспечения собственного лидерства.  Потому что они все время говорят об СССР.

Давайте по-другому поставить вопрос - а готовы ли американцы к тому, чтобы было воссоздан не СССР, а Российская империя? Или, например, Россия как буржуазная республика периода Февральской революции? Вот к этому они готовы? Об этом они не говорят по той простой причине, что не имеет значения идеологическая окраска, совершенно не имеет. 

Они все сваливают на советское прошлое, говоря о том, что был страшный тоталитарный коммунизм. А на самом деле все равно, был бы "тоталитарный коммунизм", был бы "царский режим", была бы "буржуазная республика". Им все равно. Главное, чтобы не было сильного конкурента. Вот и все. 

А так они просто СССР используют в манипуляционных целях, пудря мозги угрозой возвращения Советского Союза просто потому, что это на данном историческом этапе более-менее актуально. В Америке, в Европе много людей, которые помнят все эти вещи. 

Реальная, очищенная от шелухи суть процесса проста - американцы борются с любой возможной конкуренцией, которая могла бы угрожать их лидерству. А называют они это в разных случаях по-разному.