Из жизни креаклов

Пятница, 23 августа 2013 г.

В Шереметьево Аэрофлот ввел такой порядок регистрации: одна общая очередь на все рейсы. Она гигантская, но движется быстро. В итоге, по времени выходит так же, как если бы было много маленьких очередей на каждый рейс. За мной стояла семья оппозиционеров. Отец семейства, худощавый благообразный сорокапятилетний старик в кремовой шляпе, похожий на актера Ланового в молодости... эээ, в старости... короче в таком же возрасте:

- Что они хотят этим сказать? - Он был до крайности раздражен. - Они хотят нам показать кто мы есть?

Напомню: ничего идеологического в такой схеме организации очереди не было, сугубо техническая вещь. Хотя нет, точно такая же схема очереди была в Штатах на визовом контроле. Так что при желании можно усмотреть в этом заимствование у американцев. Однако глава семейства каким-то неимоверным усилием мысли связал это с кровавым путинским режимом:

- Они хотят поставь нас на место? Они же нас унижают таким образом...

Старшый сын, упитанный подросток лет четырнадцати, вторил ему:

- Почему я не могу взять сок на борт? Что это за дурацкие правила? - возмущался он в ответ на просьбу матери допить сок до регистрации.

Младший, лет семи-восьми, пролезал под ленточным заграждением и носился туда-сюда. Формулировал, впрочем, хорошо (папина школа):

- Это не запрещено, а значит можно! - твердо сказал он матери, когда она попросила его не выбегать постоянно за заграждения.

Это была бедная затурканная женщина. Если бы не она, семейство распалось бы на атомы, пошло по тюрьмам и ссылкам, их бы заковали в кандалы, а на зеленый свет переехал бы каток. Она отправила мужа к началу очереди, чтобы он подождал там и не нервничал. Она допила сок за сыном. Она стала рассказывать младшему какую-то историю, чтобы отвлечь от беганья за барьеры. При этом она еще и двигала весь багаж по мере движения очереди, поскольку все три ее протестных мужчины и не думали ей в этом помогать.