Станет ли Белоруссия частью России, как Крым

Cоюзное государство России и Белоруссии никак не желает появляться на свет. Минск и Москва снова переносят обсуждение дорожной карты.

Ранее стороны должны были подготовить документ к лету 2019 г., потом - к ноябрю, а теперь все переносится на декабрь. Таков итог встреч президентов Владимира Путина и Александра Лукашенко 17-18 июля на Валааме и в Санкт-Петербурге.

По этому поводу публицист Артем Шрайбман высказал мнение, что медленная интеграция скорее есть отражение противостояния и столкновение интересов. То есть, рассматривать ее как безупречный кремлевский план оставить Путина у власти после 2024 года бессмысленно.

В его материале говорится, что в конце 2018 года после настойчивых просьб Минска компенсировать ущерб от налогового маневра в нефтяной отрасли Россия вспомнила о договоре. По оценкам Fitch, через три-четыре года Белоруссия потеряет около $10 млрд из-за того, что будет вынуждена закупать нефть по мировым ценам.

Смысл в том, что белорусские НПЗ остаются без скидки, которую Россия дает своим заводам в форме отрицательного акциза. Потому Минск согласился обсудить интеграцию в рабочей группе, что было воспринято как первый шаг к объединению.

Но Белоруссия на самом деле не хотела никакой сдачи суверенитета. Эксперт отметил, что Минск намеревался выбить уступки за сами переговоры или символические декларации о намерениях. Пока выходит не очень.

В результате Россия стала увязывать с интеграцией еще и обещанные раньше кредиты и даже переговоры о не согласованной на следующий год цене на газ. Со своей стороны Лукашенко заявил, что и речи быть не может ни о какой интеграции, пока не решены базовые проблемы, объяснив, что имеет в виду препятствия в доступе белорусских товаров на российский рынок, все ту же компенсацию налогового маневра и цену на газ.

После встречи в 2019 году министр экономразвития России Максим Орешкин сказал, что, если президенты не решат «принципиальные вопросы», интеграция может законсервироваться. Его коллега из РБ Дмитрий Крутой заявил, что, хотя позиции Минска и Москвы совпадают на 80%, принципиальные вопросы не согласованы.

Основной камень преткновения -  налоговый маневр - Путин объяснил так: это наше внутреннее дело, речь не может идти о компенсации. Хотя стоит иметь в виду, что глубокое противоречие заложено в сам Союзный договор 1999 года. В документе протисано суверенное равенство участников и право вето у каждого из двух президентов по любому серьезному вопросу.

Минск всегда твердо стоял за этот паритетный принцип, так как если голос стран будет пропорционален их реальному весу, суверенитет Белоруссии сведется к нулю. Но Москва не станет созжавать что-либо на паритетных началах.

Потому никакие дорожные карты, рамочные концепции и планы действий стороны ни подписали сейчас, и не будут подписаны потом, отмечает Шрайбман. Без создания наднациональных органов вся эта интеграция - ни к чему не обязывающая координация действий между двумя столицами.

Возмодно, со стороны России это попытка в два хода сэкономить на Белоруссии: сначала предложить Лукашенко неприемлемую для него интеграцию, а позже развести руками и задить по-рыночному.

В любом случае, очевидно, что Минск охладеет к союзничеству и начнет экономически дистанцироваться от Москвы. Если же это шантаж, то бесполезный, так как Лукашенко - автократ, который даже под серьезным экономическим давлением не откажется от власти ради поста губернатора или вице-президента в Союзном государстве.

Шрайбман приходит к выводу, что у Москвы в Белоруссии просто нет серьезной политической инфраструктуры, пророссийской оппозиции или слишком тяготеющих к интеграции регионов, вроде Донбасса. А вот вертикаль Лукашенко прочно контролирует внутреннюю политику. Потому надеяться на пророссийские силы там донельзя наивно и бесполезно.

По сути, неважно,  какая стратегия у Москвы и есть ли она вообще.  Минск банально торгуется, пытаясь сохранить бонусы  дружбы с Россией, не уступая ей в главном - в вопросе суверенитета. И такая ситуация будет продолжаться, пока Москве не надоест. Очевидно, что лидеры государств ориентированы на  свои национальные интересы, а не на призраки интеграции 90-х г.г., резюмирует автор.