Вячеслав Данилов

Пятница, 21 ноября 2008 г.

За чтением всей этой полемики о перевозке Троицы Рублева не трудно не заметить, как уважаемые реставраторы и прочие музейщики эксплуатируют медицинский дискурс. Вроде того, что нельзя больного на поздних стадиях болезни отпускать из больницы. Описания Троицы таковы, как будто это и не икона никакая по сути, а онкологическая мумия, которая от транспортировки рассыплется.

В общем, друзья, вы понимаете теперь, что такое музей сам по себе, то есть для музейщиков (кроме, разумеется гельмановских прибамбас с современным искусством разве что) - это больничка, где больных разной степени тяжести выставляют на потеху публике. Что-то вроде кунсткамеры, анатомического театра и фрик-шоу в одном месте. Не было бы этой смой потехи, так с радостью все эти реставраторы и музейные ученые никомы бы ничего вообще не показывали. А то, как известно, лучи, исходящие из глаз (это еще эпикур доказал, или кто там?), наносят вред больному призведеню искусства.

Перцу в дискуссию добавляет то, что противоположная сторона вообще никак не ставит этот пеницетарный дискурс под вопрос. У них вообще много общего: особым новомодным шиком, кстати, считается арт-терапия - это когда посредством рассмативания произведений искусства у вас рассасываются рубцы и порча со сглазом. А ведь иконы эти - они же ведь чудотворные! То есть лечебные.

И вот представьте себе такую ситуацию. Тяжелобольного доктора Хауса - гениального диагноста - насильно кладут в клинику лечить от наркозависимости и еще от какой-нибудь хромоты. Он там мается, понимая, что вообще-то мы все и так сдохнем. А в это время тысячи больных мучаются от лечения, которое им неверно назначено! Выпустили бы вы доктора Хауса на свободу, то есть на работу, если бы знали, что он сможет всем этим людям помочь, пусть даже ценой резкого сокращения продолжительности своей жизни? Думаю, ответ тут очевиден.
Вот такое вот новое дело врачей.