Дмитрий Лысков:

Четверг, 27 ноября 2008 г.

Коммунизм в вопросах и ответах
1.
- Почему коммунизм, а не рынок?
Из человеколюбия и потому, что это справедливо.
Представьте себе рыночную экономику как замкнутый сосуд: Денежная масса ограничена. Если в обществе существуют люди, у которых денег очень много, это означает, что у многих других их очень мало.
Это естественное перераспределение капиталов. Но оно же означает, что при капитализме ВСЕГДА, с неизбежностью, которую диктует сама система, будет масса бедных.
Бедность при капитализме явление не экономическое, а социальное. Оно означает, что человек выброшен из общества, это ярлык «лузер», потеря статуса, надежд на престижную работу, муниципальная школа «для бедных» - для детей, смена окружения и образа жизни. Недостатки такого образования и окружения делают явление системным, продуцируют в следующие поколения. Конечно, можно вырваться, вон и жена избранного президента США, говорят, из бедной семьи. Но мы знаем о единицах, которым удалось вырваться (и каждый раз это серьезный успех). Подумайте о миллионах, которым вырваться не удалось. Стараться без толку - если у кого-то денег очень много, это неизбежно означает, что всегда будут те, у кого их очень мало.

2.
- Чем коммунизм отличается от евросоциализма? Там и сейчас можно вообще не работать - на пособие с голоду не умрешь, и жилье будет...
- Если очень коротко и без специфической фразеологии - мотивацией. В капиталистическом обществе абсолютным мерилом успеха, пределом устремлений человека являются деньги. "Если ты такой умный, покажи мне свои деньги", "Ты стоишь столько, сколько на твоем банковском счету" - и т.д. В принципе, это вполне естественно для общества, основной движущей силой которого является экономическая конкуренция.
Если представить себе идеальный "рыночный социализм" (который, конечно, невозможен, см. п. 1) исчезает главная движущая сила рыночного общества. Зачем работать, если можно не работать?
Капитализм не дает альтернативы - идеальный "рыночный социализм" для него, одновременно, и тупик, и смертельно опасное положение, при котором "естественная" мотивация людей, скрепляющая общество, отсутствует. Лишенные необходимости бороться за успех (существование) люди лишены и необходимости интегрироваться в общество, они геттоизируются, начинаются сытые бунты (во многом просто со скуки, но и от безысходности, отсутствия перспектив, из желания вырваться из "серых будней"). Собственно, мы уже видели это во Франции.
Выход из такого положения для капитализма - добавить перчику в жизнь, обострить общественно-экономические отношения, сократить социальную сферу, вернуть отношения конкуренции. И это мы видели на примере рейганомики и тэтчеризма. Способствуют такому движению и периодически повторяющиеся мировые финансовые кризисы, о которых Маркс и Энгельс писали еще в XIX веке.
Есть и другие методы - самокапсуляция, изгнание чужих из своего "социалистического рая", с переносом отношений конкуренции от отношений между своими людьми вовне - на другие страны. Так рождается гитлеризм.
Коммунизм изначально строится, в противовес конкуренции, на отношениях солидарной взаимопомощи. Социализм для него - лишь переходный этап, а не предел. Коммунизм ставит масштабную цель, сверхзадачу построения внеэкономического солидарного общества, града Китежа. Эта мессианская идея, она соотносится с религиозными воззрениями (во многом религиозной и являясь), и именно она является главной мотивацией, приводящей в движение общество. Ясно, что ТОЛЬКО экономическими мерами такой задачи не решить. Здесь и проблема воспитания, и образования, и переориентации ценностей людей - от принципов соперничества к принципам сотрудничества, от измерения успеха суммой гонорара, к оценке самого свершения.
Ничего сверхуникального и неестественного в этом нет. Ведь оценивали мы совсем недавно в коллективе талант мастера не по зарплате, а по тому, что руки у него золотые, и талант писателя не по суммам, собранным от продаж его "бестселлера", а по сути написанного. Настоящее уважение вообще редко диктуется деньгами - и почти всегда талантом. Быть хорошим человеком, кстати, тоже талант. Деньгами не измеряемый.

3.
- Маркс был русофобом.
- Достоевский был антисемитом и черносотенцем, но любят его в мире вовсе не за это.
Ленин был дворянин, а Сталин - бакинский налетчик. Коммунизм, тем не менее, вырос не из русофобии Маркса, а из его экономической теории. Пролетарская революция произошла не благодаря, а вопреки дворянству Ленина, и государство, доставшееся нам после Сталина, мало напоминало воровскую малину.
Коммунизм строился не на личных взглядах своих лидеров, а на идее, основу которой заложил Маркс, развили Ленин, а затем и Сталин.

4.
- Теория Маркса, давно устарела. Читал я «Капитал» и «Манифест...». И вообще Ленин отошел от Маркса, Сталин от Ленина, а Зюганов не вспоминает о мировой революции.
- Я уж не говорю о том, как устарело учение А.Смита, Дж. Риккардо и т.д. Да и не мудрено, за пару-то веков. Но тем и отличаются и рыночники, и коммунисты от талмудистов, что не носятся с «писаниями святых» как с писаной торбой, следуя реальному, а не написанному.
Хотя нет, вру. У нас в 90-е вылезла целая плеяда «чикагских мальчиков» - от Гайдара до Чубайса - которые так уповали на невидимую руку рынка, что чуть страну до ручки не довели. А все от чего? Механизмы рыночные прописаны красиво, книжки умные, все должно работать, а получается ерунда. Ну не подумали ребята, что рынок Смита - это сферический конь в вакууме, а у нас еще вокруг люди ходят, а у них интересы не всегда совпадают со спросом и предложением.
Теория Маркса во-первых - экономическая. То есть других сторон жизни не охватывает (что ее ценности как инструмента для анализа экономических взаимоотношений не отменяет). Во-вторых, абстрактная. Для идеального капиталистического общества (кстати, на примере Великобритании XIX века). Понятно, что Россия - не совсем Великобритания, вот и пришлось Ленину модернизировать марксизм под наши реалии. Возник марксизм-ленинизм. А затем и Сталин немало вложил в коммунистическую теорию. Возникло учение Маркса-Ленина-Сталина.
Теория есть теория, это инструмент познания, а не пошаговая инструкция. Одно дело использовать этот инструмент для понимания социально-экономических процессов в обществе - так и нынешние коммунисты в этом смысле вполне марксисты. Другое - требовать досконального соблюдения теории на практике партийного или госстроительства. В этом смысле и Маркс не был марксистом.
Да, не учел в XIX веке немецкий философ, глядя на обнищание рабочих на английских фабриках и практику продажи родителями собственных детей в рабство на ту же фабрику, что выходом из сложившейся ситуации вовсе не обязательно будет пролетарская революция. Оценивая революционное движение пролетариата, он не обратив внимание на движение буржуазии, которой революция не очень-то нужна и которая, а итоге, предпочла лучше поделиться, чем быть уничтоженной.
Марксу казалось, что эксплуатация пролетариата будет нарастать по экспоненте, причем во всем мире, что неизбежно приведет к мировой пролетарской революции. Но мы-то видим, что буржуа развитых стран предпочли вытеснить сверхэксплуатацию в страны третьего мира и дать своему пролетариату бочку варенья и корзину печенья.
И почему бы, казалось, современным коммунистам вспоминать о мировой революции? Тем более, что и Маркс с Энгельсом, справедливости ради, писали о ней немного в другом ключе. Но об этом ниже (см.п.6).

5.
- Современные коммунисты заигрывают с церковью, а Ленин ненавидел попов и церковь.
- Возможно, я кого-то удивлю, но попов и церковь в дореволюционной России ненавидел не только Ленин. «Чем ближе к церкви, тем дальше от бога», - была пословица. Пушкин писал «О попе и работнике его Балде», помните, да? Нынешняя популярная история, рисующая лубочную, истово православную Россию тех времен, создает идеологический миф, далекий от реальности. Это не значит, что страна была не верующая, это значит, что институт церкви и его служителей не любили.
И не удивительно - давайте не будем забывать, что церковь в Российской империи была ГОСУДАРСТВЕННЫМ институтом. И функции выполняла не только религиозные, но и идеологические (такова была реальность не только России, именно благодаря идеологическим функциям религия заслужила у Маркса определение «опиум для народа») . И отношение к этому государственному институту было ровно такое же, как и к другим государственным структурам.
Давайте тоже не забывать, что пакет декретов, с которыми большевики шли к власти, кроме «О земле» и «О мире» содержал еще и «Об отделении церкви от государства». И не вызывал этот пункт у населения ужаса, совсем не вызывал.
Другой вопрос, что сама церковь - как институт - не желала мириться с отделением от государства. И, с началом гражданской войны, вместо более приличествующей ей роли миротворца в братоубийственной войне, встала на одну из сторон конфликта.
Идеологический институт, имеющий серьезное влияние на массы, переходит на сторону противника в Гражданской войне. А противник есть противник.
Позиция Ленина в отношении церкви и насаждаемый далее атеизм были продиктованы не коммунистической идеологией, а текущими реалиями, где церковь, являлась государственным институтом, а затем и противником в Гражданской войне.

6.
- Все коммунисты - интернационалисты, без роду, без племени, ведь «Пролетариат не имеет отечества»...
Про пролетариат, который не имеет отечества, К.Маркс и Ф.Энгельс писали в "Манифесте коммунистической партии". Согласно этому документу, пролетариат в своей революционной борьбе проходит различные ступени развития «Сначала борьбу ведут отдельные рабочие, потом рабочие одной фабрики, затем рабочие одной отрасли труда в одной местности против отдельного буржуа...
Но с развитием промышленности пролетариат не только возрастает численно; он скопляется в большие массы, сила его растет, и он все более ее ощущает. Интересы и условия жизни пролетариата все более и более уравниваются по мере того, как машины все более стирают различия между отдельными видами труда...»
Т.е. «Манифест» говорит о том, что ЭКОНОМИЧЕСКИЕ «интересы и условия жизни пролетариата» повсеместно уравниваются.
К чему это приводит?
«Ему [объединению пролетариата] способствуют все растущие средства сообщения... Лишь эта связь и требуется для того, чтобы централизовать многие местные очаги борьбы, носящей повсюду одинаковый характер, и слить их в одну национальную, классовую борьбу. А всякая классовая борьба есть борьба политическая...»
Чуть ниже Маркс и Энгельс еще раз подчеркивают:
«Если не по содержанию, то по форме борьба пролетариата против буржуазии является сначала борьбой национальной. Пролетариат каждой страны, конечно, должен сперва покончить со своей собственной буржуазией.
В этом контексте и возникает нужная нам фраза:
«Далее, коммунистов упрекают, будто они хотят отменить отечество, национальность. Рабочие не имеют отечества. У них нельзя отнять то, чего у них нет. Так как пролетариат должен прежде всего завоевать политическое господство, подняться до положения национального класса, конституироваться как нация, он сам пока еще национален, хотя совсем не в том смысле, как понимает это буржуазия.
Национальная обособленность и противоположности народов все более и более исчезают уже с развитием буржуазии, со свободой торговли, всемирным рынком, с единообразием промышленного производства и соответствующих ему условий жизни.
Господство пролетариата еще более ускорит их исчезновение. Соединение усилий, по крайней мере цивилизованных стран, есть одно из первых условий освобождения пролетариата.
В той же мере, в какой будет уничтожена эксплуатация одного индивидуума другим, уничтожена будет и эксплуатация одной нации другой. Вместе с антагонизмом классов внутри наций падут и враждебные отношения наций между собой.
Маркс и Энгельс не отрицают наций. Речь идет о том, что по мере ликвидации взаимной эксплуатации исчезнут и причины для ВРАЖДЫ наций. Документ вообще отражает, по большей части, экономические и политико-экономические отношения (что для классиков марксизма типично). С точки зрения современной мысли он, конечно, выглядят несколько однобоко. Но главное здесь - пролетариат не имеет отечества в том смысле, как понимает его буржуазия, т.е. он не будет в экономических интересах создавать вражду между нациями для получения дополнительной прибыли, не будет создавать межнациональной конкуренции.
Удовлетворив свои экономические требования рабочим разных наций нечего будет делить, что снимет межнациональную напряженность. С чем, в общем-то, трудно не согласиться.
Нужно только добавить, что сюда же относится и фраза про отмирание государства. Да, в буржуазном смысле оно отмирает. Правда, и государство отомрет, и пролетариат не будет иметь отечества, лишь после победы мировой революции и повсеместного установления коммунизма. Не раньше.

Какие еще вопросы стоило бы осветить? Жду предложений.