М.Литвинович: Билл Браудер ничего не рассказал о Магнитском

Отсутствие понимания
Вчера я поругалась с Билом Браудером, главой Эрмитаж Кэпитал. Примерно через час после знакомства.

Вот уж не ожидала.

Дело было так.

Я сейчас участвую в Российско-финском гражданском форуме, который проходит в Хельсинки. Здесь присутствует очень много самых разных людей, не только из России и Финляндии. В том числе, среди участников был и Бил Браудер. На фоне идущей сейчас войны, его присутствие, безусловно, вызывало определенный интерес.

В первый день его партнер, Вадим Клейнер подошел ко мне и сказал, что они читали в моем блоге пост про Магницкого и войну вокруг его дела. И спросил, не хочу ли я пообщаться с Браудером. Я с удовольствем согласилась, поскольку мне интересно было бы разобраться и услышать, что называется, позицию Браудера из "первых уст". Тем более - такая отличная возможность задать интересующие меня вопросы.

Тут я хочу сразу уточнить. Война, в которой сейчас участвует Браудер - это не моя война. Все происходящее я делю на две части: есть Магницкий, который погиб в тюрьме. И есть все остальное, что происходит сейчас (война компроматов). Все, что происходит сейчас - это грязноватое размахивание трупом Магницкого с обеих сторон. Увы - обе стороны взяли труп Магницкого на свои знамена и это мешает работать логике и рассудку.

Я бы хотела, чтобы мы разделяли два сюжета. Смерть Магницкого - ужасна, и виновные должны быть найдены и наказаны. Но это одна история. А другая история - это все, что сейчас "навешивается" на его смерть. Вставать на сторону Браудера только потому, что погиб Магницкий - неправильно. Точно также неправильно вставать и на другую сторону. Повторюсь - это не моя война, но я хочу разобраться. Я хочу понять. Я - "человек разбирающийся".

Вчера в районе обеда мы встретились с Браудером и Клейнером. Браудер стал мне рассказывать свою историю, начиная с 1998 года. Это очень "красивая история", хорошо упакованная, без острых углов. Внутри этой истории Браудер выглядит как отчаянный и смелый борец с коррупцией и воровством в России, пострадавший в связи с этим сам (его лишили визы, а потом украли компании), а потом от этого пострадал Магницкий.

Всю эту историю я примерно знаю - все-таки прочитала достаточно много на эту тему. Я с вниманием выслушала рассказ, задавая уточняющие вопросы.

Однако, меня интересовали детали. Меня интересовали вопросы, которые "повисли в воздухе" после того, как началась война компроматов.

Когда Браудер закончил, что сказала, что хотела бы задать ряд вопросов. В том числе, я спросила, могу ли я записать его ответы на видео, минут на 5, чтобы потом вывесить в мой блог, поскольку части людей его ответы будут, безусловно, интересны.

От записи на видео Браудер отказался и стал всячески показывать мне , что "ему пора, разговор окончен, он спешит в аэропорт". Так же он заметил, что "он не знает - друг я или враг" - а потому говорить мне ничего не будет. Я заметила, что я хочу понимания, я хочу прозрачности.

Поведение Браудера меня удивило. Я ведь хочу разобраться в этой ситуации, я хочу фактов, доказательств и аругментов, а не "PR-жвачки", много раз рассказанной кому угодно. Я хочу задать вопросы. А Браудер - если он хочет убедить людей в своей правоте - должен отвечать на все вопросы, а не тараторить заученно свою "красивую историю". Ведь важно: я - не друг и не враг Браудеру лично, я - пытаюсь разобраться, пытаюсь понять.

Собственно, я успела задать только один вопрос.

Я спросила Браудера: почему вас обвиняют в том, что вы сами были заинтересованы в смерти Магнитского?

Я думала, что у Браудера есть ответ на этот вопрос. Потому что, когда ты воюешь (речь об информационной войне - а Браудер воюет) - то у тебя должны быть ответы на любые вопросы. В том числе, которые висят в воздухе. И я, задавая это вопрос, хочу понять, а не обвинить или встать на какую-то сторону.

Браудер взорвался. Он сказал, что те, кто его в этом обвиняют - подлецы и сволочи.

Понятно. Но это не ответ.

Браудер вскочил и стал уходить. Мой вопрос остался без ответа.

Вадим Клейнер, убегая вместе с Браудером, успел сказать мне (перейдя на очень формальный тон): "Если у вас есть вопросы, пришлите их нам и мы ответим, или по скайпу".

Я, честно говоря, была в шоке.

Ошибка Браудера в том, что он делит мир и людей на черное и белое, на врагов и друзей. Но мир сложнее. Я - как я уже говорила - не друг и не враг лично Браудеру, я хочу разобраться, я хочу понять. Я очень со многими людьми обсуждала эту историю с Эрмитаж Кэпитал и очень часто натыкалась на то, что люди с удовольствием жуют PR-жвачку и не хотят разбираться. Это очень плохо. Понимание - не есть синоним того, что ты обязан вставать на чью-либо сторону. Человек вообще должен стремиться быть на стороне добра, насколько это возможно.

Возвращаясь к моим вопросам к Браудеру.

Я хотела его спросить, например, о том, почему до дня смерти Магницкого никто не слышал и ничего не знал про эту историю в России? Почему не знали журналисты, почему не знали правозащитники, почему никто (!) не бил тревогу, не привлекал внимание (а ведь уже бало зафиксировано куча нарушений, уже были письма Магнитского и т.д.)? Я хотела спросить, какие действия предпринимал Браудер и его товарищи для спасения Магницкого? Сделали ли они все возможное? Может, Магнитского можно было спасти?

Я хотела спросить, почему Браудер так радостно поддержал посадку и осуждение Ходорковского? И каково его отношение к этому сейчас?

Я хотела спросить, с кем на самом деле воюет Браудер (пешки в в лице Карпова - это смешно).

в 2005 или 2006 (точно не помню, через некоторое время после которого его лишили визы и до истории с налогами), я слышал выступление Браудера в Колумбииском Университете. Он там тоже расказывал историю с 1998. Звучало это все довольно паршиво, особенно историа с Ходорковским. Браудер работал по очень простои схеме: враг моих врагов мой друг. в 2003 он или его компания конфликтовала с рядом так называемих русских олигархов. Браудеру казалось что Путину тоже не нравится поведение его личных врагов, по этому и гордился тем что он чуть ли не единственный известный иностранец открыто поддерживающий Кремль в процессе Юкоса. тогда, на той лекции мне это показалось обичной конъюнктурой, а не борьбой за "corporate governance" о которой он с таким смаком говорил. Оттуда и искренненее удивление когда его без объяснения не впустили в Россия. тогда, в 2005 мне показалось что вместо удивления, ему надо радоватся что он иностранец и лишь благодаря этому имеет возможность филосовствовать о своих казусах ("смотрите, с тех пор как я переехал в Лондон, Hermitage еще болше начал зарабативатъ...) в Нью Йорке, а не в местах не столъ отдалённых.