Денис Тукмаков

Понедельник, 12 января 2009 г.

Набрел в ЖЖ на фотку узбеко-таджиков, встречающих Новый год на Красной площади.

Общественность в комментах возмущается: оккупация, понимаешь. Кто-то строчит гневные письма к властям с требованием не пущать нацменов на святыню. Самые разумные объясняют ситуацию: русские в эту ночь по домам отмечают, а этим деваться некуда.

Не понимаю истерики.

Прийти на Красную площадь означает поклониться Красной площади, будь ты хоть Элтон Джон. Приход сюда это уже ритуал, вроде возложения цветов у Вечного Огня. Причем Красная площадь хороша тем, что на ней можно делать все что угодно: жениться, казнить стрельцов, торговать, устраивать самосожжения, играть в хоккей, проводить парады или подпевать Маккартни... Все это - проявление народной жизни возле неколебимых стен власти. Это такой атомный реактор, в котором кипит живой дух, заполняя чистую форму Кремля. Главное условие - чтобы этот пуп земли не был безлюден.

Каждый приход на этот русский пуп земли гастарбайтеров приобщает их к имперскому чувству, превращает их немножко в русских, заставляет биться их сердца в такт бою курантов, пардон за высокопарность. Мельница Василия Блаженного перемалывает любого.

Ну или так: представьте, что вы - британец, узнавший, что в ночь на Новый год тысячи лондонских русских, паков, американцев, китайцев пошли справлять праздник не в свои центры, рынки, мечети, а на Трафальгарскую площадь. Стали бы вы писать письма в парламент?