Вячеслав Данилов:

Пятница, 30 января 2009 г.

У двух известных лозунгов о персональной политике оказалась совершенно идетичная судьба - они известным образом маскировали полное собственное невыполнение и, одновременно, служили и служат многим манифестацией абсолютной политической истины. Я имею в виду "Структуры не выходят на улицы" и "Кадры решают все".

Лозунг про "структуры" из мая 68-го вывалился именно тогда, когда как раз те самые структуры и высыпали на улицы. Решительным образом во французском бунте не оказалось ничего, кроме структур, и ничего, что могло бы помешать окончательной и бесповоротной победе мышления структурами. Хоть мир после 68 года и называется пост-структуралистским.

Сталинский лозунг о кадрах был провозглашен именно тогда, когда кадровая политика не брезговала использовать опцию конвейерных отправок этих самых кадров в ГУЛАГ или просто - в расход.

Удивительно, но лозунги-противоречия, бывшие чудовищным перформативом насмешки над здравым смыслом и, одновременно, самими собой - оказались символами эпохи и презентацией их истины.

И оба лозунга - не о массах, а о людях. Более того, оба лозунга-тезиса вообще обозначают одно и то же.  Они - о той пресловутой "роли личности" в истории или политике. Любимой теме перестроечной интеллигенции и даже ранее - 60-ников.

Это я по поводу поста Морозова о "Гражданском Форуме" от 01 года. Мне, как человеку в политике новому - я здесь с 2006 года, - трудно судить о том, насколько версия, излагаемая Морозовым, правдива. Я при этом не присутствал, и даже особенно не следил тогда за политическми событиями. Да и не в этом суть. Дело другом - в странном противоречии содержания поста, которое просто таки в глаза бросается. Противоречия между утверждениями Морозова об имперсональном характере политики (он говорит о гражданском обществе, но по сути - о политике вообще, подчеркивая роль институтов в противоположность персональным политическим стратегиям) и требовании им персональой ответственности за некоторые их политические действия. Причем декларируемый успех или неуспех этих действий со стороны некоторых персон удивительным образом оказывается несоразмерен тем событиям, которые произошли в логике самого описания Морозовым того, "как на самом-то деле устроена политика".

Я не думаю, что это противоречие случайно. Оно связано с определенным стилем политического мышления существенной группы интеллектуалов. Стилем, в котором персона политика награждается статусом института. В логике таких описаний, а они весьма расхожи в быту, но поддерживаются достаточно мощной интеллектуальной традицией, не Центробанк занялся эмиссией денег, а, к примеру, Геращенко; не банки устроили реприватизационный потлач, а Игорь Иванович... и т.д.

Но одно дело - использовать такого рода риторические приемы в собственно риторических целях. Другое - искренне полагать, что в политике, хоть бы и российской, известной своей коррупционностью, все что угодно сводится к порядкам личных взаимоотношений и персональных карьер. Как будто отменены все институты. Как будто ничего другого нет, кроме личных связей, а сами эти связи в своем содержании определяются только им самим - и ничем более. Удивительный мир институциональной прозрачности - мир одних лишь людей.

Где в устройстве этого мира всякое некрасивое, неудачное и неприятное определяется только одним - персональным злом. Кто-то лично злой и, соответственно, лично ответственный и воноватый. Часто "за все". Например, Павловский, Сурков, Путин... (Кстати, не это ли она - страшная троица иконы Суверенной демократии?)

Нет никаких институтов. Нет никаких структур. Нет даже времени, если уж на то пошло... Кстати, последнее особенно четко видно в блестящей книге одного из самых ярких "новых шестидесятников" - Олега Кашина "Действовавшие лица". С этим же "институциональным нигилизмом" я столкнулся в беседах с Сергеем Шаргуновым, когда лбюбые описания политики, да и своей политической судьбы - что в принципе для этого писателя одно и то же, - было построено толко через лица. Другие лица, все еще, правда, действующие. Это же - у Ольшанского. То же самое - и у Морозова, где через слово - "Павловский", через два - "Сурков". Стилистика, которая была характерна для части авторов АПН, хотя даже Голышев периода "Путин и его пацаны" никогда не доходил до той почти девственной чистоты персонализации политики, которая характерна для интеллектуалов, обслуживающих проект СР. (Хотя эти интеллектуалы вам расскажут, что это не они обслуживают СР, а СР обслуживает их - и я полагаю, в этом тезисе куда больше истины).

Культ персональной политики - политики "человека и института" - был бы невозможен сегодня, если бы он не существовал уже вчера как проект. Проект, на самом деле, того политического цинизма, который оставили после себя институциональный коллапс 90-х, и который был идеологически оформлен в период 01-05. Кстати, золотого века тех, кто делал "Консерватор", РЖ и прочие интеллектуальные проекты того периода.

Мы никогда не то, что не отождествляли себя с этими людьми. Не входили в эти тусовки. Но и мыслили радикально иначе. Для нас, и это правда,  люди - ничто. Нет "Путина", а есть "Его идеология". Хотя как раз нам пришлось в цикле 06-08 столкнуться с итогами работы тех, кто воспроизводил имена в форме института. Путин - это не просто Президент. Путин - это и есть Институт своего имени. ОК, нам пришлось называть сегодняшнюю незаменимость власти, кторая оказалась совсем не нашим выбором, Национальным лидером. Хотя ни лидер, ни нация - это не слова из нашего лексикона.

Нужно было объяснить, что есть лидеры - а есть их идеология, чтобы показать, что в политике не только персональный волюнтаризм. Но есть еще что-то кроме системы личных влияний и действий по прихоти. После таких совсем простых вещей, которые могли обозначитть хоть какой-то плацдарм для развертывания политического языка, можно было бы уже заниматься чем-то чуть более сложным.

Мы, как люди совсем другого "набора", пусть нас за приглашение на круглый стол поблагодарил Морозов обозвав "жалкими засранцами", как-то не позволяли себе такого рода интеллектуальной роскоши не думать о политике без сырья "сливов из АП" и ликования на информационных объедках.

Радует только то, что время этих "новых 60-ников" уже прошло. Да они и сами об этом знают.