Совет при президенте и люди «старой закалки»

Пятница, 29 января 2010 г.

Зачем создавался Совет при Президенте Российской Федерации по содействию развитию институтов гражданского общества и правам человека, и какие перед ним, на нынешнем этапе, ставятся задачи - четко определено в соответствующих документах, подписанных главой государства. И, в сущности, идея такой активно действующей консультативной структуры - при наличии института Уполномоченного по правам человека - у трезвомыслящих людей никаких сомнений не вызвала. Поскольку очевидно, что речь идет о решении задачи обеспечения максимально широкого разнообразия прямых каналов обратной связи между Президентом и гражданами, их объединениями. Для того, чтобы непосредственно и без искажений доносить до главы государства видение экспертами разных проблем, конструктивные предложения и т.д.

В сущности, именно так и поняло, судя по всему, намерения главы государства большинство членов созданного Совета. Казалось бы, ну как можно было понять иначе? Это хорошо знают люди «старой закалки». Так, в эпоху Бориса Ельцина, «консультативные» посты зачастую понимались как «приближение к телу», как возможность «решать вопросы», неудоборешаемые в гласном или законном порядке. Тогда решения зачастую принимались, исходя даже не из норм закона, а из оценки благих намерений «консультанта», неких его неоценимых личных «заслуг» в деле демонтажа коммунистического режима и т.д. В той, старой логике назначений, вовсе не весело, например, воспринималась модель, изображенная в фильме «Белое солнце пустыни», когда в ответ на просьбу заняться упорядочиванием быта женского коллектива, одна из случайно выбранных «жен» завопила: «Товарищ Сухов назначил меня любимой женой!». Впрочем, у граждан в пору самоустранения государства не возникало в быту желания сомневаться в полномочиях разных «жен» творить все, что угодно.

Чтобы ни у кого не возникло сомнений относительно полномочий, предоставляемых Совету, в регулирующий его деятельность документ (Положение) был внесен пункт пять: «Совет не рассматривает обращения по личным вопросам, в том числе связанным с имущественными, жилищными и трудовыми спорами, а также с жалобами на решения судов, органов следствия и дознания». Другими словами, было указано, что у членов Совета нет некоторых полномочий, которые имеет Уполномоченный по правам человека. И уж, тем более, ничего не сказано о праве самостоятельно или по заявлению гражданина обращаться в правоохранительные органы или суд. Говоря иными словами, никто не ограничивает членов Совета в том, что они говорят на встречах с главой государства (в этом очевидная логика создания структуры), однако главная их задача - в обобщении некой практики и т.д., а не в подмене других государственных структур. При этом понятно, что членство в Совете не дает отдельным лицам никаких особых полномочий, оснований полагать, что их личная воля может рассматриваться как трансляция политической воли главы государства и т.д.

Между тем, практика показала, что отдельные члены Совета склонны понимать свой статус в духе, типичном для «бурных 90-х». И весьма показательно, какие задачи они пытаются решать, используя этот статус, каковы их, так сказать, «благие намерения». Например, очевидно, что в случае с защитой журналиста Александра Подрабинека, как минимум, использовался авторитет Президента для придания значимости личной позиции главы Совета - Эллы Памфиловой. Она выступила, скажем так, не в полном согласии с пятым пунктом Положения о Совете, что касается правовой оценки ситуации вокруг конкретного лица (и пользу этого лица).

Впрочем, это было только начало. В дальнейшем г-жа Памфилова, предложила свою оценку правовой стороны пресечения грубого нарушения закона - акции политических хулиганов 31.12.2009 года в Москве. Однако не было сделано никаких указаний на то, что речь идет о личной позиции (озабоченности) частного лица. Скорее наоборот. При этом ситуация, казалось бы, была более чем ясна - маленькая группа маргинальных политиков нарушила закон, в поддержку их «права» нарушать закон выступила член Совета Людмила Алексеева, которая, собственно, и была в составе организаторов и участников акции. Фактически, в этой ситуации имела место попытка использовать иммунитет члена Совета для ограждения (смягчения) ответственности конкретных лиц. По некоторым данным, Людмила Алексеева прямо указывала на этот иммунитет сотрудникам правоохранительных органов.

Самое печальное, что ничто пока не говорит о том, что явления указанного рода были для отдельных лиц «болячкой роста». Отдельные «представители гражданского общества», в том числе и указанные, явно не намерены приводить свои представления о правах и их защите в соответствие с общепринятыми. Скорее наоборот - они явно рассчитывают и дальше (и все шире) вести своеобразную политическую деятельность, прикрываясь членством в разного рода консультативных структурах. То есть явно использовать это членство не по назначению. И причина здесь проста, хотя и лежит в совсем уж деликатной области. Судя по всему, дело в неверном понимании: отчего руководство страны проявляет деликатность и интерес к отдельным особым «представителям», составляющим весьма малую часть структур гражданского общества. Они сами пытаются изображать себя хоть и микроскопической, но монолитной группой, которую власти боятся обидеть из-за ее «влиятельности». Хотя, правильнее, наверное, было бы вести речь о милосердии.