Юпитер, ты сердишься?

Вторник, 2 апреля 2013 г.

Российский обыватель (включая самого креативного) еще со времен СССР привык ставить знак равенства между понятиями «правозащитник» и «диссидент», подразумевая под ними абстрактного противника режима, который добивается своих целей мирными методами. Хотя это не совсем соответствует действительности. Правозащитники, безусловно, были частью диссидентского движения в Советском Союзе, и провести четкую грань между собой и другими диссидентами не смогут, наверное, даже они сами, но отличие было. Если политические диссиденты прямо настаивали на смене режима, а религиозные, допустим, были сосредоточены на проблемах свободы совести, то правозащитники занимались, как это видно и по их названию, не только правами, но и правом. Иными словами, они пытались заставить государство соблюдать свою собственную Конституцию. На тот момент, естественно, советскую.

Поэтому, к примеру, акции по тридцать первым числам каждого месяца, которые проводили Эдуард Лимонов и Людмила Алексеева, корнями уходят в старое правозащитное движение. У вас, мол, в Конституции есть статья 31, гарантирующая свободу собраний, и мы хотим право на такую свободу реализовать практически.

Естественно, что для правозащитника, в отличие от других борцов с режимом, важно самому соблюдать законы страны пребывания. Он не пытается их изменить, максимум - привести в соответствие с Конституцией. Кроме этого, сегодня правозащитники могут ссылаться и на международное право, потому что Россия связана большим количеством разных обязательств с международными же структурами.

К чему эта длинная преамбула? К тем проверкам, которые сейчас проходят в большом количестве НКО (некоммерческих организаций): многие из них занимаются именно правозащитной деятельностью. Казалось бы, что любое действие этих организаций должно быть полностью прозрачным, и любая, даже самая тщательная проверка, не способна была бы выявить и мельчайших нарушений. «Приходите в любой момент, мы полностью открыты, смотрите, скрывать нам нечего». Более того, массовые проверки должны были бы вызвать радость у руководителей НКО. Это прекрасный повод доказать обществу собственную чистоту и непорочность, либо поймать за руку государство, которое «не проверяет, а репрессирует».

Вместо этого масштабной критике подвергается сам факт проверок. Именно он должен служить подтверждением репрессий. «НКО кошмарят». Поэтому поводу высказались практически все оппозиционные деятели России, начиная от Михаила Ходорковского и заканчивая Машей Гессен. Происходило это при массированной поддержке западной прессы. Так, по мнению Ходорковского, власть "разрушает каркас формирующегося гражданского общества". Ему вторит и Гессен: гражданское общество в России будет раздавлено. Все это звучит крайне странно, потому что и полная ликвидация НКО (представим себе такую ужасную картину) не в состоянии «разгромить» никакое гражданское общество, коли уж оно существует. Гражданское общество - это прежде всего граждане, которым для взаимодействия и взаимопомщи нет нужды создавать юридические лица и открывать счета. Это, конечно, помогает в работе, но не является определяющим.

Проблема тут в том, что НКО вообще мало апеллирует к широкой общественности. За последние две недели проверки подверглись более 100 НКО в 44 субъектах федераций. Что это за организации? Чем они конкретно занимались и занимаются? Общество осведомлено об этом крайне мало несмотря на то, что оппозиционных медийных ресурсов в стране хватает. Картина кардинально отличается от советского времени. Но в то время при полной информационной блокаде имена правозащитников и их акции были широко известны. Увы, но сегодня эти имена практически не изменились. И количество их тоже не выросло. За два десятилетия легальной работы общественные организации не смогли найти твердую поддержку в самом российском обществе.

Поэтому и сегодня оппозиции приходится в основном взывать к западной помощи. И, надо сказать, такая помощь поступает. Уж информационная - точно. Но вряд ли россияне в своей основной массе примут ее одобрительно. Газета Гардиан советует немцам прижать режим в России: "Теперь, когда газ подешевел, "Газпром" нуждается в Западе как в источнике доходов. Пусть Путину объяснят, что его вендетты обойдутся дорого". Под вендеттой подразумеваеются те самые проверки НКО. Это выглядит как неприкрытый шантаж. Тут уместно напомнить, что любые экономические санкции в первую очередь бьют не по верхушке, а по простым людям. И перевести стрелки на «неправильное поведение верхушки» не удавалось практически никогда: люди прекрасно видят источник своих проблем (напомню - информационное пространство у нас открытое, интернет доступен).

К огромному сожалению, наши правозащитники вновь и вновь наступают на те же грабли. Они ищут поддержку для себя прежде всего за пределами страны, а не у ее населения. Финансирует Запад НКО или нет, но неуклюжая защита с его стороны обходится дорого прежде всего самим общественным деятелям. То, что было приемлемо в СССР, в современных условиях никак не срабатывает.

Глупо здесь даже упоминать о том, что право на проверку - это естественное право государственных органов. Глупо еще раз говорить об американском законе FARA, о котором и так было много сказано. Мы давно привыкли к тому, что права у юпитеров и быков совершенно разные.

Ольга Туханина