Не о «силиконовой долине»

Понедельник, 15 февраля 2010 г.

Интервью Владислава Суркова, опубликованное сегодня в «Ведомостях», судя по всему, вызвало в определенных кругах что-то вроде ступора - «либеральные» комментаторы долго молчали, либо обращали внимание только на одну из затронутых тем - создание российской «Кремниевой (силиконовой) долины». Ступор, скорее всего, был вызван тем, что один из ближайших сподвижников Дмитрия Медведева, кроме рассказа о создании «обособленного комплекса для развития исследований и разработок и коммерциализации их результатов», практически ответил на упреки разного рода «критиков». Последние заявляют, что власть, мол, не вступает в диалог, не выдвигает аргументов в обоснование своего представления о путях дальнейшего развития страны и т.д. И вот общественности были предложены подробные разъяснения того, что руководство страны имеет в виду, говоря о стратегии модернизации.

Понятно, что через какое-то время «немота» сменится словесным недержанием. Предсказуемо и то, что вызовет наибольшее неудовольствие «критиков». Первый замглавы АП, во-первых, подчеркнул, что существует полное взаимопонимание между главой государства и премьер-министром в части реализации планов модернизации и инноваций. Во-вторых (что самое главное), стало ясно, что речь идет о фактически уже реализуемом плане действий на сегодня (а не на послезавтра). И создание «кремниевой долины» - это лишь первый шаг, вписанный в проработанную стратегию (в систему взглядов, подходов и т.д.).

Прежде всего, судя по сказанному в ходе интервью, эта стратегия построена на идее активного участия государства в модернизационных процессах. Оно должно, постепенно и во взаимодействии с бизнесом, создавать спрос на инновационные разработки, способствовать формированию соответствующих условий (в том числе законодательных, налоговых, информационных и т.д.). Почему лидирующую роль должно играть именно государство? Фактически в российских условиях это единственный реально имеющийся инструмент модернизации. Кроме того либеральные надежды на то, что соответствующие задачи решит свободный от ограничений рынок, доказали свою беспочвенность. Ссылки же на зарубежные примеры весьма лукавы, поскольку «спонтанная модернизация» для самостоятельных государств - это феномен лишь англосаксонских стран. Очевидно, что никакие формальные процедуры не превратят Россию в Британию.

Второе принципиальное положение стратегии, обоснованной в интервью, состоит в том, что государство, занимаясь конкретными проектами, должно именно под них подстраивать свои институты, а не наоборот. Политические институты должны меняться постепенно, по мере продвижения экономической модернизации и, в первую очередь, для обеспечения этого процесса. Главный резон здесь очевиден - необходимо реалистично оценивать российские условия. Копирование политических свобод и институтов с наиболее либеральных западных образцов в надежде на то, что потом, когда-то сама собой начнется и произойдет модернизация, даст вполне определенные результаты. И будут они такие: государство утеряет способность быть инструментом модернизации, а материальные ресурсы, необходимые для ее проведения (дела, по определению не дешевого) исчезнут в том же направлении, в каком успешно утекали в 1990-е. Безбрежный политический плюрализм по украинскому образцу никакого энтузиазма у инвесторов, способных создавать в РФ инновационные производства, не вызовет.

Развитие инновационной экономики и соответствующее продвижение модернизации, безусловно, во многом определяет ту часть стратегии, которая, собственно, относится к политической сфере. В интервью много раз повторялось (причем, аргументировано), что главной задачей остается сохранение государственной власти в том виде, который обеспечивает ее (власти) способность эффективно проводить назревшие преобразования при сохранении необходимой для этого стабильности. То есть в консолидированном виде, когда плюрализм мнений и интересов не приводит к недееспособности (примеры из 1990-х известны). В рамках решения этой задачи стратегия не предусматривает ни искусственного создания дополнительных недееспособных политических партий, ни искусственного же разрушения правящей партии.

Впрочем, кроме этого были упомянуты и общие политические ориентиры. Особый акцент был сделан на том, что политическая система будет совершенствоваться, отражая меняющиеся реалии, в частности обеспечивая больше степеней свободы для тех, кто не ставит своей целью разрушение или изоляцию существующих институтов, обеспечивающих стабильность и т.д. При этом было указано, что среди стратегических задач нет дальнейшей централизации власти. Она уже достигла своего предела, хотя  и ранее подразумевала лишь возвращение государственным институтам их полномочий, фактически утерянных в ходе перестройки государственной системы в 90-х годах прошлого века.

 

Василий Алексеев