Правозащитники мечтают о протестах

Понедельник, 9 августа 2010 г.

Оппозиционные правозащитники создали Правозащитный совет России (который не будет регистрировать, но будет работать в режиме "круглого стола") - вот только его цели, увы далеки от правозащитных. Судя по высказываниям его участников, деятельность ПСР будет направлена на увеличение массового протеста граждан, что является чистой борьбой со властью - это (политическая деятельность правозащитников) считается международным правозащитным сообществом "недопустимым". Кроме того, "несогласные правозащитники" заявили, что готовы работать с зарубежными грантодателями, однако опасаясь повторения конфуза с "Другой Россией" (публично встречавшейся и консультировавшейся о своей деятельности с послами зарубежных государств) включать зарубежных спонсоров в свой состав они не станут. При том, что учредителями совета стали Людмила Алексеева, Валерий Борщев, Светлана Ганнушкина, Сергей Ковалев и Лев Пономарев - ПСР заявил, что собирается обязательно сотрудничать со властью.

Помочь разобраться в целях и мотивах правозащитников Politonline.ru попросил заведующего кафедрой политологии ВШЭ (по словам экспертов - "оплота либерализма в российском образовании") Леонида Полякова:

Я хотел бы сказать, что создание такого совета стало следствием ухода в отставку Эллы Памфиловой, главы президентского Совета по правам человека. Ведь раньше долгое время с обеих сторон - и правозащитной, и со стороны власти сохранялось ожидание, что удастся согласовать интересы. Но очевидно, что когда совет возглавляла Памфилова, общего языка найти не удалось и вот почему - она оказалась под мощнейшим давлением со стороны правозащитников поколения CCCH, советских диссидентов. У которых представления сложились на всю жизнь, что нужно бороться с любой властью - вне зависимости, какой она природы. Это влияние очень сильно тормозило взаимодействие с президентом. А презиентская сторона надеялась, что люди, вовлеченные в столь важную работу, как создание основ правового государства в России все-таки почувствуют свою реальную ответственность и перестанут играть в детские игры в политическом пространстве, которое уже давно изменилось. За окнами давно уже не Советский Союз и хватит уже надувать щеки, считая себя через одного Сахаровым.

Поэтому я, с одной стороны, приветствую правозащитников, которые хотят работать самостоятельно. Ну пусть будет у нас в России свой Freedom House и Human Rights Watch. Но при этом на этих людей ложится колоссальная ответственность за соответствие тому образу, который они на себя надели. если они действительно хотят вести работу, направленную на внедрение в сознание граждан (обыкновенных и находящихся во власти) правосознания - это важнейшая, ключевая деятельность, я готов буду им апплодировать. Если мы этого не будем делать, то перспективы крайне печальны. Надо менять отношение к правам граждан и у самих граждан, и у "граждан в погонах".

Но судя по заявлениям его огранизаторов [например, Льва Пономарева - прим.ред], эта генерация наших правозащитников - маргиналы, Вы уж простите, от политики. В этом их и наша беда. Они выброшены из большой политики, в которую они на общедемократическом подъеме вступили в начале 90-ых и чувствуется, что они очень тоскуют по этой роли. А такое смешение жанров - борьба за власть "своих" и борьба за то, чтобы власть защищала права человека - несовместимые деятельности. Это люди, тоскующие по политическим пиджакам, оставленным в прошлом, а в политику иначе войти не получается. И вот они, пользуясь тем, что в узком кругу и западных кругах существует определенный имидж правозащитников - они пытаются гальванизировать себя в качестве политической силы. Но увы, для демократии это тупиковый и бесперстективный путь. Но поскольку в эту бочку меда, святого дела будет добавлена ложка дегтя - политической страсти, борьбы за власть определенных сил - мне очень жаль, но этот деготь испортит благое дело.

Что же касается появившихся в интернете замечаний, в которых новый совет упрекается в предложении сотрудничать с зарубежными грантодателями - я полностью солидарен с теми, кто считает, что дело защиты прав человека не может быть экспортировано из другого места. Если у людей нет потребности защищать свои права, то никакие деньги из Вашингтона, Пекина или Найроби не помогут. А тогда появляется то, что некоторые называют "грантоедов" - когда полученные деньги используются в целях личных политических карьер и борьбы со властью.