О насилии в политике и двойных стандартах

Понедельник, 15 ноября 2010 г.

Скандал, связанный с нападением пожелавших сохранить анонимность лиц на журналиста газеты «Коммерсантъ» Олега Кашина превратился в точку сборки нового политического тренда. Цветущая многосложность теорий и заявлений, представленных различными заинтересованными лицами, свелась в итоге к простому вопросу: «Не пора ли отказаться от насилия в политике?»

Журналист и политолог Дмитрий Орешкин отмечает «бурный ренессанс культуры ненависти, тесно связанной с культурой вседозволенности и насилия». На этом справедливость заканчивается, потому что виновата у Дмитрия Орешкина оказывается «государственная система». Ведь это якобы "правящая элита приучает общество к определенным правилам игры". Значит, она и "должна отвечать за последствия своих решений".

Политолог забыл, что культура вседозволенности расцветает именно там, где отступает принцип сохранения общественного порядка. И расцветает тогда, когда власть изменяет правила игры, допуская практику «избирательного правосудия» именно в соответствии с общественным запросом. Прежде, чем случился 1917 год, интеллигенция на протяжении как минимум сорока лет возмущалась околоточными держимордами и жестоким свистом казачьих нагаек. Победившие за счет интеллигенции большевики отблагодарили своих защитников, прописав кому пулю в затылок, а кому и четверть века созидательной работы кайлом в колымской беспощадной мерзлоте.

История повторяется. Некоторое время назад российская интеллигенция потребовала освобождения хулиганов, принимавших участие в разгроме здания администрации в Химках. Общественный запрос оказался удовлетворен. Уже вчера освобожденные хулиганы выступали на митинге, поучая своих сторонников «не быть терпилами», то есть брать пример с них. А сторонники дудели в свистки и трясли погремушками из набитых монетами пластиковых бутылок, требуя «больше шума». В действительности им оказался нужен и важен только шум. Шум общественного одобрения, которым они надеются однажды пробить, как тараном, не только окна Химкинской администрации, но и двери Дома Правительства, и стены Кремля. Сейчас этот таран укрепили, привязав к нему искалеченное тело журналиста Олега Кашина.

Власть теоретически может не препятствовать этому плану, оставив без внимания намерение радикалов устроить на улицах Москвы и других российских городов беспорядки, аналогичные французским и греческим погромам. Но при одном условии: ответственность за последующее развитие событий будет нести только интеллигенция и политолог Дмитрий Орешкин лично. И когда эта самая интеллигенция, замордованная «освободительным» хаосом, истерически поинтересуется, как в 1993 году, почему же танки не защищают ее от «проклятой Конституции» - мы, по ее же любимому выражению, поименно вспомним всех, кто поднял руку за смирение власти перед беззаконием.

Припомним всю громогласную команду - члены которой называли приморских террористов партизанами и народными героями, приветствовал силовую расправу над прапорщиком Вадимом Бойко, поддерживали и даже одобряли нового «политзаключенного», радикального коммуниста, который ткнул зажженным файером в лицо милиционеру. Они ведь не способствовали росту ненависти и насилия, совсем наоборот - они с ним боролись:

«Судить за случившиеся надо нового назначенца Кремля - мэра Собянина по 149 статье УК за «воспрепятствование проведению собрания, митинга, демонстрации, шествия, пикетирования или участию в них»; а всех ментов, кто участвует в разгоне мирных демонстраций, создавая искусственную давку, которая приводит к таким плачевным результатам надо гнать в шею».

Статья 149 УК РФ звучит несколько иначе: воспрепятствование проведению митинга должно быть незаконным. Но труженики революции считают свои митинги законным по умолчанию, ведь в Конституции существует 31 статья. Теперь каждый, кто не разделяет их убеждения, может получить травму любой степени тяжести за то, что организовал на их пути «искусственную давку». Вечером того же дня в полном согласии с этой идеей толпа фанатов предположительно избила (хотя ГУВД Санкт-Петербурга сообщает "сам упал") милиционера, пытавшегося воспрепятствовать ее «конституционному шествию» по центру Петербурга. И погромы, которыми сопровождалось шествие, получаются вполне оправданными - ведь правозащитница Людмила Алексеева уже заявила, что «инвесторам нельзя отдавать землю, на которой проходят гражданские выступления».

Возможно, что общественный порядок действительно должен смягчиться. Вопрос только в том, в чью именно пользу. Избиение Олега Кашина оказалось выгодно, прежде всего, сторонникам роста политической вседозволенности. Им понадобилась удобная жертва, оправдывающая любые дальнейшие преступления с их стороны. Именно нацисты, которых с ужасом вспоминает Дмитрий Орешкин, обожали такие провокации - в числе которых следует упомянуть легендарный поджог Рейхстага. Сегодня любой призыв к адекватности тонет в «шумминге», основа которого - яростный звон монет в чужих руках. Не дай нам всем Бог проснуться однажды в стране, где власть отступила перед этим звоном.

Насилие в политике недопустимо. Но прежде чем его победить, необходимо отказаться от двойных стандартов в определении насилия, как такового. И прекратить за счет понятного сочувствия избитому журналисту выступления в поддержку откровенных политических террористов.

Кстати, сам Олег Кашин в одной из своих статей предупреждал, что такая ситуация вполне может сложиться, и просил своих коллег и друзей не участвовать в ее раскрутке.

Хулиган, который топчет чей-то портрет, не равен хулигану, который швыряет камни в чужие окна. И прежде чем выступать за наказание первого хулигана, надо бы подумать, как в этом случае поступит второй хулиган. И кто из этих двоих хулиганов с большей вероятностью причастен к избиению Олега Кашина.

Сотрудники газеты «Коммерсант» уже упомянули об этом оппозиционном двоемыслии:

«Но ровно те же насильственные методы противодействия оппонентам с удовольствием берут на вооружение и некоторые противники власти. А это выливается в инциденты типа упомянутого погрома химкинской администрации или регулярных битв с милиционерами, устраиваемых сторонниками Эдуарда Лимонова».

«Газета «Коммерсант», одно название чего стоит! За деньги продадут кого угодно», - лениво прокомментировали это заявление противники власти.

Можно, конечно, в очередной раз (как писали блогеры) "позвать этих волков в помощь на кремлевских барбосов". Если забыть о том, что ничего хорошего из этой идеи в российской истории еще ни разу не выходило - причем именно для тех не выходило, кто громче всего шумминговал. Гопники, дравшиеся с милиционерами в Петербурге легко найдут общий язык с гопниками, устроившими налет на администрацию Химок.

Но вот с Дмитрием Орешкиным не найдут, и с Олегом Кашиным не найдут тоже; уже не находят, и даже не пытаются. И чем больше по требованию интеллигенции будет смягчаться власть, тем сильнее снизится порог защиты у самой же интеллигенции, и у всех законопослушных граждан вместе с ней. А теперь давайте попробуем вместе найти ответ на резонный вопрос: имеет ли право ответственная власть смягчаться в таких условиях? Отвечать следует быстро - потому что власть уже смягчается. Она ведь тоже устает от постоянных предательств.

И когда Дмитрий Орешкин поймет, что твердость власти была нужна лично ему больше, чем самой власти - будет уже слишком поздно.

Анатолий Лантов