Триумф правды: Владимир Лукин рассказал, кто разрулил ситуацию с Триумфальной

Четверг, 12 мая 2011 г.

Накануне (вчера вечером) Уполномоченный по правам человека Владимир Лукин дал интервью «Эху Москвы». Формальный повод - готовность уполномоченного представить свой профильный доклад по ситуации в России за 2010г.

Интервью вполне «дежурное», и даже спокойное. И даже дезинформации было не очень много. Однако разобраться с ней все же придется - из-за двух обстоятельств.

Первое: из-за темы, в рамках которой чуть-чуть была «подкорректирована» действительность. Второе: из-за одной специфической особенности «морального авторитета» «Эха».

Сначала об особенности. И руководством станции, и ее аудиторией все сказанное на «Эхе» считается аксиомой, а то и вообще федеральным законом. В результате в оборот успешно запускаются разного рода пропагандистские мифы и откровенная «геббельсятина». И даже будучи пойманы за руку, Венедиктов и его друзья из числа «прогрессивной обществености» и т. д. делают вид, что ничего не произошло: факты - не их профессия. Яркий пример у всех на глазах - постоянные ссылки на миллионы россиян уехавших «за годы путинского режима». Поначалу ссылались на интервью Сергея Степашина («Эху» в начале января этого года) потом и ссылаться бросили, невзирая даже на то, что сразу аж на сайте «Би-би-си» было отмечено - все просто ложь. (Степашин - а других источников нет - говорил об уехавших из-за начала большевисткого террора и т. д.).

Вот учитывая это и придется обратить внимание на некоторые высказывания В. Лукина.

 Тема - Триумфальная и свобода митингов

«(...) действительно, в 2010 году ситуация с проблемами практической реализации права на манифестацию, на митинг, она стала лучше. Это не простое дело, на самом деле.
(...) Участвовали в этом многие люди, в том числе, как вы, наверное, помните, и ваш покорный слуга. Дело в том, что у нас существует закон, один из самых демократичных законов. Этот закон полностью соответствует Конституции, в которой говорится, что люди без оружия имеют право мирно собираться и выражать свое мнение по тем или иным вопросам. Во всех случаях, кроме конкретных. Дальше идет закон. Закон у нас изъявительный, уведомительный, то бишь. Он не требует разрешения властей. Поэтому, когда у нас в прессе иногда пишут: «разрешенный», «неразрешенный митинг», это, в принципе, неправильно с точки зрения нашего же закона, потому что я не заставлял писать этот закон. В некоторых странах существует закон разрешительный, в том числе и в демократических странах. Но у нас уведомительный закон. Если у нас есть закон, его надо либо изменить, либо выполнять, третьего пути быть не должно в нормальной стране. Между тем, ситуация сложилась такая, что наши власти очень нервно к этим делам отнеслись, многие власти. (...) В результате в Москве возникла эта проблема Триумфальной площади. Почему-то власти московские уперлись напрочь и не хотели проводить их там. А демонстранты, заявители, они уперлись не меньше и сказали - только там и больше нигде, в определенном месте и в определенное время.
(...) Действительно, имею право, где хочу, но существует проблема. Если на Триумфальной площади прежде... вы назвали Лимонова, пусть это будет Лимонов, пусть это будет Людмила Михайловна Алексеева... кто-то попросил или заявил это дело раньше, то это дело власти могут изменить по месту и по времени.
(...) В результате началась стыковка. Острие против острия. (....) Власти проявили упрямство, упорство и отсутствие терпимости и стремления к компромиссу. То же самое, на мой взгляд, на первых порах проявила и оппозиция. Одни говорили - только так, и другие говорили - только так. (...) Потребовалась большая работа, которую вели многие люди. Хорошо поработали. И московский уполномоченный Александр Музыкантский, сначала Элла Панфилова, потом Михаил Федотов, и Общественный совет при МВД (имеется в виду ОС при ГУВД Москвы - ред.), который непосредственно уже московскими делами занимается. В результате во второй половине 2010 года фактически стороны договорились, вернее, договорились частично. С Лимоновым договариваться трудно, я знаю по себе, потому что я участвовал в переговорах.
(...) Мы договорились, что сейчас проводится не на Триумфальной, которую огородили забором... (...) Пушкинская площадь ничем не хуже.
(...) А почему говорит - только здесь, только сейчас и больше нигде? Хотя никто не контролирует, какие лозунги, кто выступает. Это стиль нашей политической, общественной жизни. Когда этот стиль изменится, с двух сторон, я подчеркиваю, нам всем станет лучше. Естественно, должно все быть на базе закона.»

Тут имеют место прямые (и намеренные, так как сделаны к собственной пользе) искажения фактов - по части того, что произошло в результате чего, кому принадлежат «лавры» разрешения ситуации, и что, на самом деле, отстаивали некоторые из названных участников событий.

Почему власти московские «уперлись» знают все, а не только Лукин. Все дело было в установках автора «стратегии 31» Лимонова и известной практике его действий. Установка - не выражение мнения (как заявлялось), а провоцирование уличного конфликта. Практика всем не страдающим избирательной амнезией известна - беспорядки, устроенные на той же самой Триумфальной за пару лет до открытия «стратегии». Отсюда про «в результате» - Лукин дает понять, что причиной всему - действия властей, на который де последовал ответ. Амнезия.

Теперь о втором «в результате» - про список лиц, стараниями которых якобы была разрешена ситуация. Прежде всего о двоих. Точнее о наличии в списке особо отличившихся Михаила Федотова и отсутсвии там Людмилы Алексеевой. Тут у Лукина какие-то свои соображения. Дело в том, что первая согласованная акция «стратегов» произошла 31 октября 2010г. - именно к этому моменту и была завершена в основном «большая работа». Федотов же был назначен в Совет при президенте 12 октября. Умеют некоторые работать! Куда до них всяким собяниным. Что касается Алексеевой, тут без особого преувеличения можно сказать, что ей принадлежит едва ли не главная роль в урегулировании. Именно она еще летом 2010 г. поставила вопрос: мы хотим свободы высказать публично свое мнение, или наша цель устраивать уличные беспорядки? Она же до сих пор пожинает ушаты «лавров» за все ею сделанное.

Музыкантского пропускаем. Он реальный участник переговорного процесса. далее по списку.

Памфилова.  Имеет к истории лишь отдаленное отношение - она, судя по всему, никакого позитивного участия в переговорах, согласованиях и т. д. не принимала. Она лишь достаточно неуклюже пыталась «помогать» Алексеевой в январе 2010г. - исходя из собственного представления о ситуации: ей казалось, что правозащитница, равно как и Лимонов, хочет сподвигнуть массы если на революционную борьбу, то на беспорядки.

А теперь само интересное - последние две позиции из исчерпывающего списка омбудсмена - он сам и Совет при ГУВД.

Общеизвестный факт: Совет при ГУВД, а точнее известная часть его членов (в основном руководители СМИ, которые обеспечивали медийную и «личную» поддержку лимононовской «стратегии») не сделали практически ничего для налаживания диалога с властями с целью обеспечить согласование акций. Они занимались совершенно другим - попытками оказать давление на правохранителей и суды с целью обеспечить безнаказанность противоправных действий «стратегов». При этом указанные советчики постоянно шли на очевидные подлоги и т. д. То есть пытались не наладить диалог, а присвоить полномочия разрешать (через голову властей) «несогласным» творить что они захотят. Но это все из совершенно другой оперы.

А теперь про самого Лукина.

Непубличная часть его деятельности по «урегулированию» неизвестна. Зато широко известна (и «запротоколирована» массой СМИ) очень важная - публичная - часть. Она заключалась в оказании помощи в организации "волны поддержки и сочувствия" устраивавшим провокации на Триумфальной, «обосновании» правоты их противозаконных действий. Причем с использованием авторитета «профильного» госчиновника.

Его публичные заявления в критические моменты диаметрально отличались от того, что он говорит теперь. Сводились они тогда, вкратце, к следующему. Граждане якобы имеют право, как и утверждает Лимонов, собираться где угодно, и когда угодно - достаточно одной статьи Конституции (другие читать не надо). И закон о митингах здесь никакого значения не имеет. Власти не имеют права запрещать - т. е. не согласовывать акции, каковы бы ни были их резоны.

Другими словами это не СМИ, как теперь утверждает Лукин, чего-то не понимают - это «истины», которую он пропагандировал сам. Все это омбудсмен подкреплял неубиваемым аргументом, что ни в одной из демократических стран якобы никаких «согласований» и в помине нет - в т.ч., наверно, и в США, где он одно время работал послом. То, что вся эта «аргументация» - либо передергивание, либо прямая ложь, впоследствии было публично доказано в т.ч. и специалистам по национальным законодательствам зарубежных стран (в т.ч. и США).

Еще раз следует повторить: все это не про сегодняшние взгляды В. Лукина. Это про то, что самозваные «моральные авторитеты общества» невинно глядя вам в глаза предлагают принять на веру мифы, сочиненные про события которые были даже не 5 лет назад, а менее года. Но это уж перебор - ну надо же иметь терпение. Про совесть уже никто и не заикается.

И еще два слова. В интервью Лукина «Эху» есть забавный кусочек, где он рассказывает о своем эпистолярном общении с госчиновниками (о запросах):

«В.ЛУКИН (...) В письме (чиновникам - ред.) выражены такие-то вещи, которые я считаю существенными, которые надо рассмотреть, и в соответствии с конституционным законом прошу дать мне ответ по существу. После чего почти все дают ответ в течение месяца. Если не дают, то в Административном кодексе предусмотрено наказание в виде нескольких сот рублей за непослушание.(...)
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Вы прибегаете к этому наказанию?
В.ЛУКИН: Чаще действуем убеждением.»

Весьма забавно, но в период (год назад), когда В. Лукин яростно пропагандировал взгляды на законодательство, от которых теперь отказался, наши коллеги из «Правда.ру» отправили госчиновнику Лукину официальное письмо, в котором (на основании закона о СМИ) попросили омбудсмена в т.ч. и указать известные ему «повсеместные» примеры того, как свободы, записанные в демократических конституциях никак не ограничиваются «согласованиями» в законах государств. Ответа нет до сих пор - даже отписки. Убеждение не действует.