Не будет провокаций - не будет ударов дубинкой

Пятница, 8 июня 2012 г.

"Московские новости" пишут:

Собирательный образ сотрудников ЦСН, несших службу на акциях протеста зимой и весной, стал одним из главных персонажей российских СМИ. Участники митингов, маршей и прочих народных гуляний клеймили в рунете омоновцев за чрезмерную жестокость. В новостях федеральных телеканалов пострадавших после столкновений с активистами омоновцев, напротив, выставляли героями, с больничной койки рассказывавшими о бесчинствах, творившихся на Болотной площади в преддверии инаугурации Владимира Путина.

Чтобы узнать, какой взгляд полицейским кажется точнее, корреспондент встретился с работавшими на митингах сотрудниками ЦСН: командиром одного из четырех батальонов московского ОМОНа Алексей Панов и командир отделения ОМОНа Герман Литвинов.

Разговор, понятно, начался с обсуждения «Марша миллионов», прошедшего 6 мая по Якиманке до Болотной. И Панов, и Литвинов в один голос говорят, что это мероприятие было одним из самых тревожных за последние лет десять, и оба они не ждали такого поворота событий.

«Разумеется, даже самая безобидная акция, которая изначально не подразумевает никакой скрытой угрозы, может вылиться во что угодно, если в ней задействовано большое количество людей, ситуация может измениться в течение двух минут, — рассуждает Алексей Панов. — Но тут мы беспорядков не ожидали. Зимой на акциях оппозиции все было спокойно, люди вели себя вполне цивилизованно. В этот раз кто-то был изначально нацелен на провокации, все, что в нас кидали, — дымовые шашки, бутылки, камни, было заготовлено заранее».

«За последние десять лет из такого вспоминается разве что Манежка 2010 и 2002 годов, когда толпа была готова атаковать нас, — делится Литвинов. — На Триумфальной площади по 31-м числам иногда, конечно тоже кто-то пытается оказать сопротивление во время задержания, но это так, частности».

Омоновцы искренне обижаются на то, что их считают безжалостными и равнодушными к происходящему исполнителями приказов. «Мы же не просто роботы, которые живут в каком-то закрытом вакууме, у нас тоже есть свое мнение. Но каждый человек вправе высказывать его по-своему: кто-то, например, выходит на митинг и во всеуслышание заявляет, что его тревожит. Для нас же главное, чтобы все было в рамках закона, мы находимся на митингах не для того, чтобы кого-нибудь дубинкой ударить исподтишка, а для того, чтобы не допустить, чтобы кто-то пострадал. Любое собрание людей можно превратить в террористический акт, и митингующие не понимают, что мы их же охраняем. Мы просто делаем свою работу», — говорит Панов.

Бойцы, отправляясь на акцию, не готовятся к атаке, что ОМОН посылают в резерв, на всякий случай. По словам Литвинова, главное в работе на митингах — это выдержка: «Стоим в цепочке и слышим оскорбления в свой адрес, но должны терпеть». Испытывать враждебность к участникам акций полицейские не имеют права, потому что «все они граждане России».
Панов говорит — граждане разные, у каждого свой мотив для появления на митинге. «Кто-то действительно имеет убеждения и хочет высказать их во всеуслышание, а кто-то просто приходит развлечься. Много молодежи, которой это прикольно: ночью спать на асфальте или в отделении. Некоторые специально нарываются, чтобы их задержали, — будет что потом рассказать. Это напоминает какую-то игру», — говорит он.

А вообще на соблюдающих закон граждан, будь то сторонники власти или оппозиционеры, никто бросаться с дубинкой не будет, обещает Панов: «Не надо провоцировать, и вы не будете с нами встречаться на улицах, все просто».

Из интервью в politics_ru:

P: А во время митингов, когда полицейский задерживает или сотрудник ОМОНа тех, кто дерется, прорывается - он должен представляться, объяснять
П: Стоп. Давайте не путать. Открываем закон о полиции и читаем о задержании гражданина. Там все подробно написано. Но в случае, если происходит массовая акция и в ... ну, назовем это беспорядками, хотя это может быть и драка, и битье витрин, и прорывы оцепления, короче - идет агрессивная "движуха". Тогда полицейские не должны в соответствии с указами по МВД, инструкциями и законодательству подходить к каждому, представляться ему, объяснять почему он сейчас не может составить протокол и только потом задерживать. В таких случаях громко, четко и внятно, через мегафоны или усилители делаются предупреждения всем участникам, а кто продолжает бедокурить, идет полиция или ОМОН и задерживает. Это мировая практика, кстати. Посмотрите, как разгоняют фанатов в Европе или Occupy-лагеря.

P: Есть расхожая фраза, которая постоянно приписывается полицейским, что "пока вас 500 мы вас разгоняем, когда вас 50 000 мы будем вас охранять, а когда вас 500 000 будет, то перейдем на вашу сторону".
П: Это мифология. Такая же, как про полицейских, которые отказались задерживать кого-то на гуляниях по бульвару. Ну хочется оппозиционерам в это верить, пусть верят.
P: То есть не отказывались?
П: Не отказывались.
Давайте я вам вот что расскажу. Смотрите, чисто оргтехнически можно разогнать и 100 000 человек. Что, кстати, было продемонстрировано в США, в Тбилисси и Лондоне. У полиции достаточно спецсредств, чтобы даже толпа в 100 000 человек рассеялась, это и газ, и светозвуковые гранаты, и водометы, и другие специальные средства. В любом случае часть толпы, не настроенная на бой с полицией после начала применения уходит, убегает или не сопротивляется, а с радикалами уже другая история. В Прибалтике, Грузии, США и Европе против таких радикалов применяются резиновые пули, а это штука серьезная. Кстати, в РФ "нулевых" против беспорядков, даже на Манежной, не применялся этот арсенал, обошлись руками и дубинками. Просто вот в фантазиях у многих есть, что можно выстоять, а в реальности когда рядом рвется "Заря", газ, потом полицейские идут, с шокерами и дубинками, то... Одним словом, технически полиция может разогнать митинг любой численности.
Другое дело - станет ли. Но здесь вопрос не в политике, а в банальной организации вопроса. Допустим, можно было смять бунт на Манежной, но люди бы рванулись на купол, он провалился бы, какая-то часть прорвалась бы на улицы и начали, разгоряченные, машины-витрины громить. Или у набережной, например, разгон - понятно, что какая-то часть попрыгает в реку и может себе шею свернуть, так что это все просчитывается.

P: Есть ли какие-то установочные собрания перед митингами протеста?
П: Опять двусмысленно спрашиваете. Собирают ли полицейских перед митингами, чтобы рассказать "что будет"? Конечно. Обсуждается, как обеспечить безопасность, технические вопросы, где кто стоит, за что отвечает, как будет действовать. Но, кстати, в отличие от распространенного мнения не об арестах речь, а наоборот - о том, как до этого не доводить, как проверить территорию, как удобнее и для митингующих, и для полиции расставить полицейских силы, где и какие улицы надо перекрывать.
Если речь про какую-то промывку мозгов, то ее нет. Никто полицейским не показывает фото Навального или Немцова и не убеждает, что они работают на США или японскую разведку. Не надо представлять полицейского как бревно - мы пользуемся интернетом, социальными сетями, у нас есть глаза, уши и мозги. И мы понимаем, где люди искренне протестуют, где митингуют нормальные граждане, пусть даже накрученные в соцсетях и СМИ, а где работают "агенты влияния". И как они рабоают, как это все развивается, куда идет, что они хотят.
Так что позиция среднего полицейского такая, ну, рациональная. Есть нарушения - пресечем. Нет нарушений - хоть обкричитесь, за Сталина, против Путина или наоборот.
Например, в декабре был митинг, на который ходила моя сестра, а мы стояли в усилении. И она понимала, где грань между правом на свободу собраний и слова, а где уже откровенные беспорядки, когда мы будем вынуждены действовать. Сейчас, кстати, уже не ходит. Сходила 6 мая, решила "напоследок, раз уж выходила все эти месяцы", но говорит, что за Навального-Удальцова она по башке получать не хочет и ей обидно, что их организаторы подставили. Но в сети поддерживает, пишет всякое.

P: У оппозиции есть претензии - задерживают одни, пишут протокол другие, составленный по шаблону. И якобы вписывают того, что человек не говорил.
П: Есть установка, что задержавший или участвовавший в задержании едет для оформления протокола. Шаблоны - не беда, если понятно, что множество абсолютно одинаковых нарушений. А вот "под копирку" тонкостей быть не должно. Нет, когда все кричат одно и то же - это нормально, но когда один кричал, а другой файером махал, это надо различать и вносить в протоколы.

P: Еще одна претензция - есть радикалы, которые бузят, орут, проводят несогласованные действия, а есть оппозиционно настроенные граждане, которые стоят рядом. Но при разгоне берут всех. Почему?
П: Не путайте. Если акция несогласованна, то полиция об этом несколько раз сообщает собравшимся, прежде чем начать пресечение. Причем задерживают тех, кто ее проводит - скандирует, поднимает плакаты, файеры, выступает. Стоящие рядом не задерживаются.
Если акция согласована, то полиция задерживает тех, кто провоцирует. Жжет файеры, например. Или начинает бузить, оскорблять или бить кого-то. Опять же, рядом стоящих не задерживаем.
Здесь есть "но". Когда полиция проводит задержания, толпа вокруг кричит "Позор". Ну кричат и пусть кричат, это везде кричат, во всем мире. А вот когда толпа начинает "отбивать своего", призывать "бей! Давай! Прорывай" - это уже участие в незаконных действиях, за это задержание.

P: Вы были на Болотной?
П: Да, был. И очень обидно было слышать увещевания, что они [лидеры протеста - прим. ред.] сели из-за того, что им пройти не удавалось на митинг. Они подошли к оцепению и сели, призывая остальных тоже сесть. Не для того, чтобы их пустили на Болотную, есть куча видео, где видно-слышно, что они заявляют - садимся и сидим до отставки Путина, для срыва инаугурации, требует не пропустить их на митинг, а ТВ-эфир и падения власти. А потом уже, когда радикалы атаковали ОМОН и случились беспорядки, оппозиция испугалась. Того, что она теперь типа как маргинальная стала. И начала придумывать провокаторов, чтобы отстроиться от радикального протеста, которым она сама и пугала власть. Пугали? Ну вот ребята и пришли устроить герилью, устроили.

P: Не обижает, что в блогосфере о полиции в контексте митингов пишут практически только негатив?
П: Оппозиционный интернет - это малая часть всего интернета. Самая громкая, да, но ...
А еще, вы вот не знаете, но после Болотной, да и раньше очень много людей писало через интернет-приемные МВД, прокуратуры, на почту им. Со скриншотами из видео, со ссылками на аккаунты в соцсетях, где рассказывалось о беспорядках. То есть сотни, реально сотни людей не просто перепост делали, а писали заявления "на такой-то минуте видео такой-то человек совершил то-то, вот скриншот, вот его аккаунт, привлечь к отвественности". И это не какие-то представители прокремлевских молодежек, а люди разного возраста, от 16 до 50 лет. Кто-то назовет их стукачами, конечно, но я назову их гражданами. В США это, например, в порядке вещей. Которые считают, что за беспорядки нужно нести отвественность. Это, кстати, до и после каждого митинга происходит, в смысле люди пишут, присылая ссылки, скриншоты и цитаты оппозиционных или провластных активистов, которые они считают незаконными.
А потом я ж говорил, что полицейские не только Корецкого читают. Поставить полицию враскоряку, когда любое ее действие даст оппозиции возможность стебаться или обвинять - это стандартная практика "бархата". Задержал за что-то "креативное" - выстебали, не задержал - написали, что "испугались" или "поддерживают нас". Поэтому к таким вещам мы относимся с пониманием сути вопроса.

P: Как вы относитесь к поправкам, которые увеличивают штрафы за нарушения на митингах?
П: При нормальном правоприменении - отлично. Митингующие разделялся на две части. На радикалов, которые так и так бузят и на нормальных, мирных митингующих - которые и сами, и организаторы будут отторгать тех, кто может подставить их под штрафы и санкции.