Верить нельзя пытать

Среда, 31 октября 2012 г.

Журналист Lifenews Дарья Самотуга, снявший скандальное заявление Развозжаева у суда рассказывает:

Первое, что приходит в голову, когда на Lifenews появляется подобная запись: это часть какой-то большой игры. Кому-то было очень нужно, чтобы Развозжаев был показан и чтобы он сказал такие слова. Фронтальная съемка, единственный корреспондент, которого никто не отгоняет от арестованного, - так и представляется, что камеру держит в руках как минимум майор ФСБ. Однако нет, у этой съемки есть конкретный автор - корреспондент Lifenews Дарья Самотуга. Мне удалось ее найти и уговорить рассказать, как все было.

Развозжаев стоял в клетке, очень спокойный. Я до этого его видела на судах по Удальцову, он приходил с планшетиком и в социальные сети все время что-то писал. Мне кажется, в тот день он был обычным: стоял, глазки опустил. Чисто одетый. Я не знаю, как он обычно одевается, но на нем был среднестатистический наряд. Следов пыток ни на лице, нигде. Он стоя выслушал протокол, где была указана дата задержания - 21 октября. Обвинение по 212 ст., ч.1. через 30-ю, уголовное дело возбудили 16 октября. Следователь ходатайствовал о его аресте на том основании, что Развозжаев скрылся с места преступления и «не все его соучастники пойманы».

Сразу после того, как судья огласила решение, она добавила: «Суд закрывается. Пресса, покиньте зал». Я пошла к выходу, и тут Развозжаев неожиданно сказал: «Меня пытали двое суток. Меня хотели убить». Я была в метре от него.

Он сказал это дважды. В первый раз - в зале суда, глядя мне в глаза. Во второй раз на улице, моему оператору. У меня по поводу этой фразы свои соображения: я считаю, что если бы его действительно пытали, то ему не разрешили бы об этом сказать. Мне кажется, что когда человека пытают, то на него оказывают такое сильное психологическое давление, что он сам в зале суда не рискнет об этом сказать. А тут его никто не останавливал, все только улыбнулись. Типа, пытали и пытали, ну и ладно. То же самое было на выходе из здания: мы с оператором стояли прямо напротив выхода из суда, за решеткой. Он знал, что если пресса была в зале, то она будет ждать его и на улице. Прошел пару шагов и крикнул: «Скажите, что меня пытали!». И тогда я спросила: «Сколько дней?». Он опять повторил, что пытали два дня, выкрали с Украины. Я приехала в редакцию, написала заметку, мы вставили видео, и утром это видео разлетелось по сети.

Я позвонила его жене Юлии и во вторник поехала с ней встречаться. Она в СИЗО передачку отдавала, знала, что я из Lifenews, но поблагодарила за то, что мы сделали тот сюжет из суда. Юлия еще спросила, нет ли у ее мужа следов побоев на лице, и я сказала - нет, не видно. Она верит в то, что его пытали, поскольку у него был «дрожащий голос». Но я не живу с Развозжаевым и не знаю, как он говорит в нормальном состоянии.

Свидетелей похищения пытаются найти наши люди, которые на Украине работают, но пока - никак. Один из адвокатов Развозжаева, Руслан Чанидзе, показал нам копию анкеты, которую Леонид заполнил в ХИАС 19-го числа. Я одного не могу понять: если его похитили в тот же день, во время обеда, то как вечером того же дня у него на страничке во «Вконтакте» появилась запись?! В этом деле много темных пятен.

Я не верю в то, что его несколько суток пытали. По крайней мере, он не производил впечатления человека, который три дня просидел в подвале. Потом, одни говорят, что его похитили 18-го. Другие - что 19-го. Днем он подает документы в ХИАС, вечером появляется непонятный пост в социальных сетях. Вполне возможно, было так: он вышел из ХИАС, его поймали и прессанули украинские спецслужбы, он согласился сотрудничать, написал явку с повинной, и ему дали возможность говорить о пытках, чтобы его не прессовали оппозиционеры. Получилось же так - он в воскресенье рассказал мне о пытках, а в понедельник появилась явка с повинной. Странное совпадение. И только в цепочке надавили - написал признательные показания - рассказал о пытках, чтобы друзья поняли, я вижу какую-то логику. Не как журналист, а как человек.

Опять же, почему закрыли процесс для публики? Об этом ходатайствовал следователь, судья пошла ему навстречу. Тем, кто был в коридоре, сказали, что это «особо важное дело». Хотя у Лебедева, который идет по тому же делу, суд был открытый. На мой взгляд, это могло значить то, что Развозжаев пошел на сделку со следствием.

(процитировано частично)