Всё есть, а протеста нет

Пятница, 21 декабря 2012 г.

Александр Баунов пишет:

В одном отношении все на Лубянке было организовано правильно: мало пришло не потому, что это была неразрешенная акция, это организаторы сами выбрали формат неразрешенной акции, когда поняли, что будет мало народу. Сколько там на разрешенный митинг придет - неизвестно, но вряд ли как год назад, а от двух до пяти тысяч на запрещенном - это много: с запрещенного какой спрос?

Иначе ведь нет никакой логики в том, чтобы события Болотной и Сахарова не отмечать на Болотной и Сахарова. А где их отмечать-то тогда? И чем плохи бульвары? Помнится, весной-летом бились за эти бульвары, оккупировали, гуляли с писателями. Любого из предложенных мэрией мест достаточно для праздника политического непослушания, если участников много. И никакого места недостаточно, хоть самого Кремля, если приходит тысяча, ну или от двух до пяти.

Год назад у недовольных не было Координационного совета и кода, а уличный протест был, а сейчас есть Совет, а протеста нет. Довольно для того, чтобы КС не строил на свой счет никаких иллюзий. Да умные там и не строят, все сами понимают прекрасно.
С поля до прилавка

А почему выходить собралось меньше? Во-первых, утрачена свежесть переживания. Тогда был оскорбленный разум - даже не подсчетом голосов на выборах между четырьмя одинаково плохими партиями, а рокировочкой. И выборами тоже - тем, что на них среднему классу не за кого было голосовать. Потом еще одними выборами с заранее известным результатом. И все было самое свежее, прямо с поля на прилавок.

Но чтобы оставаться такими же обиженными год спустя, нужно как-то очень сильно растравлять свои раны. Сыпать соль, лить уксус, разбрасывать крошки, приманивая орла на свою печень. Но ведь на обиженных воду возят. Средний класс для затяжной обиды слишком практичен и жизнелюбив, ближайшие большие выборы далеко, а все новые странные законы и приговоры вносятся и выносятся теми же людьми, про которых все сказано зимой, так что ж повторяться.

Чтобы быть обиженным, как год назад, нужно, чтобы у среднего класса завели дела на друзей и знакомых за общение с иностранцами, статусы в фейсбуке и пропаганду гомосексуализма. Призыв «сегодня они, завтра вы» на средний класс не действует: он пока никак не ассоциирует себя с профессиональными политическими активистами вроде Развозжаева. Это на самом деле не так плохо: не ассоциирует, значит, посадкой Удальцова его не испугаешь.

Нынешний протест - в отличие от всех прошлых русских протестов - представлен пересекающимися, но не совпадающими группами: интеллигенцией и средним городским классом, мещанством-бюргерством, собственниками и наемными буржуа. Интеллигенция, как ей положено, печалится за народ, жаждет идеала, предъявляет высочайшие моральные стандарты и готова потесниться за правду. Средний класс - люди практические, потребляющие, моральные стандарты у них гибче, они любят всякие радости жизни, смотрения, чтения и поездки. Что пока не затронуто.

И понимающие, что дело не в одном Путине и его срамных депутатах, что у простого русского человека мигалка в голове сияет не хуже, чем у русского чиновника. И вообще неизвестно что лучше - Путин или простой человек, которого для массовости уже начали подманивать организаторы протеста разговорами о всякой социальной справедливости. Средний же класс разговоров о социальной справедливости не любит, потому что они на практике будут означать, что ему придется отдавать Мариванне из своей стотысячной зарплаты не 13, а 25 тысяч, а за другие 25 снимать у Мариванны квартиру, оставшуюся ей от свекрови. Потому что не среднему классу зачем отдельная квартира, он и со свекровью, как Воронины, проживет.

Мы имеем полуторавековую привычку к протестному поведению интеллигенции - серьезному, жертвенному, самоотверженному долблению в одну точку. Протестное же поведение нового среднего класса гораздо ближе к декабристскому: в случае чего может выйти на Сенатскую площадь в хорошей компании, но до последнего момента - по балам, по салонам, по мазуркам.
Новое начальство

Еще вот почему не очень собирались идти. За этот год у протеста появилось начальство, а лишнего начальства среднему классу не надо. Особенно такого, которое его делит: выйдешь 8-го - будешь за меня, выйдешь 9-го - не за меня. Он считает, что сам умный, сам решает, когда, как и куда выходить.

Год назад, когда я шел на Болотную, я не знал, кто такой Удальцов или Тор с Давидисом. И большинство выходивших не знало. Теперь же получается, что без Удальцова (Тора, Давидиса) вроде как и протестовать нельзя, надо учитывать, как им нравится, как им не нравится, искать компромиссы. Целый орган для этого создали. Хотя вообще-то важнее знать придут или не придут люди, а не протестные начальники, которых как можно было не знать год назад, так можно не знать и сейчас.

К тому же у среднего класса со многими начальниками протеста не тождественные цели. Цель бюргерства - улучшить государство без потерь для себя, при этом ему совершенно все равно, кто именно его будет улучшать и возглавлять - Навальный, Кудрин, Прохоров, Удальцов (точно не этот) или Путин (у этого тоже уже вряд ли хорошо получится), или кто-то, кого мы еще ни сном ни духом. Нам все равно кто, а Навальному, Удальцову, Немцову - не все равно, им нужно, чтобы это были они поименно. Жалуемся, что у нас в оппозиции нет политиков, потому что политики - это те, кто хочет взять власть и действует исходя из этой логики. Как же нет-то? Вот. Поэтому мы часто и ведем себя так по-разному.
Наблюдатель процессов

Год назад как думали? Теперь мы стрижемся, покупаем и ездим не хуже, чем на Западе, и поэтому хотим, чтобы к нам относились не хуже. Мы теперь уважающие себя, прилично оплачиваемые профессионалы, буржуа, средний класс, повидавший мир. И хотим такого государства, которое воспринимает нас в этом качестве - какое мы сами видали в лучших уголках этого мира. А то старое ведь создавалось, когда мы были Золушками. Пусть к нам теперь относятся в соответствии с нашим уровнем потребительского и интеллектуального самоуважения. Чтобы суд был таким же приличным, как парикмахерская, где меня стригут. И милиция, как фитнес-клуб. И паспортный стол, как салон красоты. И налоговая инспекция - хотя бы как автосервис. Это и есть новый коллективный общественный запрос, коллективная воля, направленная в новую открывшуюся пустоту, которую мы десять лет назад не особо замечали, потому что смотрели в другую сторону. А кто все это сделает, не так важно.

Что мы получили за год в ответ на этот запрос? С одной стороны, власть подает сигналы, что услышала и готова договор с обществом подкорректировать. Вот вам свободная регистрация партий, овоща Грызлова вон с грядки, вот сама возможность выхода на массовые мирные протесты, борьба с коррупцией на самом высоком уровне, вот обещают более комфортную Москву. Путин намекает, что самые дикие законы про чувство верующих и про детей ему самому не нравятся. «Не будем вводить прогрессивную шкалу подоходного налога, - говорит Путин в послании к Думе, - потому что это ударит по нарождающемуся среднему классу». Бюргерство приглядывается, это всерьез или нет.

Вот сидим, думаем: может саморазрушение зайдет так далеко, что здоровые силы, которым всегда есть что терять - хотя бы здоровье, вняв духу времени, возьмут инициативу в свои руки и что-то такое сделают. Какой-нибудь такой октябрьский манифест. Или без манифеста, тихой сапой. А среднему классу - чем сапа тише, тем лучше. Да и всем людям доброй воли тоже, от громких натерпелись уже.

Сидим, смотрим, что из двух и куда, если что, подтолкнуть или придержать, чтоб, падая, не зашибла. Если понадобится, в нужный момент подтолкнем или придержим в правильном направлении. После бала и салона, разумеется. 

(процитировано частично)