Лимонов: Под Сахаровым против Сахарова

Вторник, 7 декабря 2010 г.

Дебаты на тему «нужно ли оппозиции договариваться с властью» завершились в Сахаровском центре, но продолжаются в блогосфере. «Политонлайн» уже писал о том, что очередной спор несогласных между собой получился перевертышем. В 2008 году в том же здании Гарри Каспаров критиковал Лимонова за его готовность к переговорам с президентом России Дмитрием Медведевым. Глава государства, по мнению Лимонова, «выполнил программу НБП», признав независимость Абхазии и Южной Осетии.

Дебаты-2010 прошли вяло. Никто из присутствующих, кроме представителя ОГФ Лолиты Цария не сомневался, что с властью договариваться нужно. Сам Лимонов, как признает у себя в блоге правозащитник Сергей Давидис, «говорил о том, что готов договариваться властью, но только с теми ее представителями, кто действительно принимает решения». Получается, что по-настоящему Лимонов разозлен не самим фактом переговоров, а только тем, что эти переговоры прошли без него. Это называется ревностью.

Вывод, который можно сделать, сопоставив дебаты 2008 и 2010 годов очень прост: если Лимонов хочет договариваться с властью - никто не вправе ему мешать, а если он договариваться не хочет или не может, то всякий, кто делает это без его санкции, получает клеймо «предателя». На реальные интересы граждан Лимонову наплевать. Он считает себя «альфа-самцом» российской оппозиции, и любые громкие споры начинает только вокруг попыток оспорить этот статус.

Самое же главное, что подобные дебаты лишаются смысла просто за счет места, в котором они традиционно проводятся. Как можно заметить по фотографиям, Эдуард Лимонов расположился прямо под портретом академика Андрея Сахарова, знаменитого советского диссидента, священной фигуры для многих российских либералов. Вот что пишет об Андрее Сахарове лично знакомый с ним авторитетный правозащитник Сергей Ковалев:

«Но вот ведь какой казус: высочайший авторитет А.Д. не стал препятствием для резкой (и чаще всего несправедливой) критики со стороны некоторых его друзей-правозащитников в 1987-1989 гг. Тогда, вернувшись из горьковской ссылки, он начал активно сотрудничать в ряде вопросов с новым руководством страны. Это сотрудничество вовсе не означало согласия со всеми аспектами горбачевской политики. Но блюстителей чистоты диссидентских риз это не интересовало - их глубоко шокировал сам факт сотрудничества с коммунистическим правительством. Как им казалось, это означало сдачу позиций. И самое мягкое, что можно было от них услышать в данной связи, это: «Что поделаешь, сдал старик. Еще бы - ведь на его долю выпали такие испытания!». А когда А.Д. согласился баллотироваться в народные депутаты СССР, находились люди, которые прямо обвинили его в отступничестве и в измене идеалам. Как же, ведь советская власть - нелегитимна, выборы - недемократичны и, вообще, вся горбачевская перестройка - убогая попытка замаскировать античеловеческую сущность режима. А академик своим беспринципным поведением помогает Горбачеву вводить людей в заблуждение. В воздухе повисло слово «коллаборационизм».

Авторы этих инвектив, люди вполне героические в своем противостоянии КГБ, представляются мне вполне искренними в своем негодовании, но - как бы это сказать помягче - не вполне способными вникнуть в суть тех принципов, которые они декларируют. В самом деле, право, как и демократия - это не божественные скрижали, не Господне установление и не «моральный кодекс строителя коммунизма». Это - попытка достигнуть земной справедливости человеческими усилиями. Право и демократия - это не более, чем механизмы мирного разрешения противоречий, средства достижения компромисса между людьми. Больше того: и право, и демократия сами представляют собой разумный компромисс между реальностью и идеалом. Надо ли объяснять, чем заканчиваются попытки внедрить на земле царство идеала?»

С идеями Сахарова спорить бесполезно, потому что они победили. Можно критиковать результат этой победы, но нельзя оспаривать сам ее факт. Кстати, о проблеме маргинальности советских «несогласных» академик тоже высказывался:

«Идеалисты» из числа «последовательных правозащитников» особенно яростно обрушились на А.Д. после одного его высказывания о жертвах психиатрических репрессий. Сахаров рискнул осторожно заметить, что некоторые из них в самом деле нуждались, как он выразился, «в доброй помощи врача».

Стоит ли удивляться, что выбирая между откровенными сумасшедшими и Кремлем, диссидент и правозащитник Андрей Сахаров отдал предпочтение Кремлю. Именно по его примеру и поступает сегодня та часть российской оппозиции, которая еще сохранила рассудок. А ведь советская власть была сильно злее, чем нынешняя, о чем совсем недавно как раз напомнил музыкант Борис Гребенщиков.

А пока обиженный Лимонов пытается вернуть утраченные позиции лидера, его хитроумные союзники стараются извлечь из конфликта максимальную политическую выгоду. Член «Солидарности», бывший «яблочник» Илья Яшин пообещал, что вместе с Борисом Немцовым предложит Бюро своего движения «участие либо в обеих заявках, либо ни в одной». Эта умеренная, на первый взгляд, позицию следует рассматривать как еще один вызов Лимонову. В «лимоновском» оргкомитете уже есть представитель «Солидарности», член московского политсовета движения Всеволод Чернозуб. Если Лимонов осмелится критиковать «Солидарность» за контакты с Людмилой Алексеевой, то Чернозуб будет представлять в его оргкомитете только сам себя. Это не первая попытка Яшина взять под контроль всю «Стратегию-31», и национал-большевики уже намекали ему, что амбиции следует поумерить.

К тому же объединение двух митингов в один может случиться только путем поглощения «лимоновцев» сторонниками Алексеевой, то есть победой согласованного митинга. А Лимонова такой вариант развития событий совсем не устраивает.

Но тактика «Солидарности» хорошо понятна. Ее руководители, если сравнивать политическую деятельность с игрой в рулетку, ставят фишки на все цифры одновременно. Их не интересует размер выигрыша, им необходима возможность каждый раз заявлять о своей победе. Поэтому они стараются участвовать во всех акциях сразу, а если какое-то из мероприятий завершается относительным успехом - приписывают все заслуги исключительно себе. Неудивительно, что одним из самых активных сторонников подобной тактики является Илья Яшин. Он часто обвиняет своих политических противников в том, что потом с удовольствием делает сам. В 2004 году Яшин заявлял:

Мы в НБП не превратимся по двум причинам. Во-первых, потому что у таких организаций до примитива простая идеология ("дай в морду менту"), и наши сторонники на такое не клюнут. Во-вторых, потому что нам просто скучно заниматься исключительно "боданием" с ОМОНОМ.

Желающие могут самостоятельно попытаться найти десять отличий этой «скучной» для Яшина концепции от «Стратегии 31». Но удивляться противоречиям между словами молодого «солидариста» и его действиями могут только очень наивные, недавно узнавшие о его существовании люди, потому что на этих противоречиях строится вся его политическая карьера.

Итак...

Раз: "Мы не собираемся превращаться во вторую НБП. Смотри, лимоновцы проводят суперрадикальные акции одну за другой и, очевидно, что это уже начинает приедаться... Если не находить новых форм протеста, им в следущий раз придется устроить самосжигание, чтобы привлечь к себе внимание"

Два: "Осенью 2007 года приевшийся оппозиционной публике Илья Яшин привлек к себе внимание, устроив акцию самосожжения на Софийской набережной".

Делайте выводы, уважаемые читатели

Ну, а эффектность дебатов как мероприятия великолепно иллюстрирует фотография, сделанная Стасом Толстых:

 

Сергей Ларин

В иллюстрации использована фотография iluna-wolf